В третью стражу. Трилогия

Намор Александр

"Ну, скажем, беспокоить. Ведь можно же так сказать?".

Однако, кроме сознания, в наличии имелось еще и подсознание, где пряталась ее альтер эго - Жаннет, и откуда долетали по временам такие... э... ну, скажем, "образы и... идеи", что становилось жарко... и кровь ударяла в виски, и сердце...
– вы будете смеяться, дорогие товарищи - но сердце порой выделывало такие антраша, что позже Татьяне за себя было просто стыдно. Но это позже. А когда перед ней снова возник во плоти - "Жив!!!" - Баст фон Шаунбург - ну, не поворачивался язык назвать

этого

Олегом -

жаром так обдало, словно с мороза в парную заскочила. А у него голубые глаза, а в глазах этих...

– Тьфу ты!
– в голос открестилась от нахлынувших... из подсознания - откуда же еще?!
– соблазнов Татьяна и решительно отворила маленькую дверь напротив изножья кровати.

"Однако!"

То есть, удивить кого-нибудь в двадцать первом веке ватерклозетом, устроенным в смежном со спальней помещении сложно, даже если у человека такой роскоши отродясь не бывало. Но в тридцать шестом - это что-то невиданное, тем более, помимо унитаза здесь и ванна с душем нашлась, и биде!

"И горячая вода, небось, есть..."

Ну, разумеется, и горячая вода имелась, поэтому Татьяна первым делом полезла в ванну.

"Подождут", - решила она, вспомнив о компаньонах. И действительно, вряд ли Ольга - ее Таня называла про себя Ольгой с не меньшим усилием, чем Олега - Олегом - так вот: вряд ли Ки... то есть, тьфу! Ольга, разумеется, бегом побежит, чтобы поскорее спуститься вниз, в гостиную. Не похоже на нее нынешнюю, да и куда, в самом деле, спешить? Они же сюда на "пару дней" приехали. "Чтобы отдохнуть, - сказал Ба... Олег.
– "И о будущем на досуге поразмыслить". Каникулы у них, если кто не понял, и...

"Гори все ясным пламенем! Я хочу принять ванну. Ванну. Принять. ХОЧУ!"

***

Когда-то давно, в студенческие еще годы, посмотрела Таня фильм Бунюэля "Скромное обаяние буржуазии". Так вот, самого фильма она сейчас не помнила, но название всплыло в голове как-то само собой и, разумеется, без какой-либо содержательной ассоциации с творчеством французского режиссера, стоило лишь погрузиться в горячую, дышащую паром, но не обжигающую воду. Погрузиться, вытянуть ноги и откинуться спиной на прогретую бронзовую стенку ванны, закурить неторопливо, и, наконец, положить голову на сложенное в несколько раз полотенце, пристроенное на край... Чудо! Чудесно... Просто замечательно... И кто бы ни был тот человек, который позаботился припасти для нее, начинавшей уже забывать о чудесах химии двадцать первого века, "цветочный аромат" для ванны, кокосовое мыло, и жидкие шампуни - фиалковый от Schwarzkopf и Dop от l'OrИal - слава ему и почет, этому человеку, и низкий наш женский поклон, и отдельное мерси от уставшей и перенервничавшей до полного "не могу" молодой советской разведчицы Жаннет Буссе.

Да, так сибаритствовать можно, и жить так можно, нужно и удивительно хорошо. И на Таню само собой снизошло состояние расслабленного покоя, физического и душевного.

"Нирвана..."

Ей было настолько хорошо, что она озаботилась даже - и неоднократно - вопросом, а не послать ли на фиг эту "рыбалку", то есть все эти светские посиделки в гостиной, если ей и так уже замечательно хорошо?

"Остаться здесь, лежать вот так, добавляя по времени горячую воду... Потом забраться

в постель и спать..."

Спать и видеть сны, в которых ее будет обнимать атлетически сложенный Баст Шаунбург... или не будет.

К половине седьмого она была уже вполне готова "выйти в люди". Еще раз критически осмотрела себя в зеркале, врезанном в среднюю дверцу массивного, под стать кровати, и тоже дубового шифоньера, и осталась собою вполне довольна. Туфли на высоком каблуке - к сожалению, единственные в ее небогатом гардеробе - добавляли роста и каким-то колдовством определяли особую, свойственную только ей осанку. Длинная, до щиколоток, приталенная темно-серая юбка и белая блузка, с широкими и сильно приподнятыми плечами и "

с кружавчиками, тут и тут

", выгодно демонстрировавшая не очень полную грудь французской комсомолки, и открытую - "высокую" - шею. Ну, а светлые с золотинкой волосы, поднятые вверх и уложенные на затылке, дополняли картину, которую можно было не портить макияжем, но она, разумеется, им немного "злоупотребила".

"Вполне".

Таня вооружилась сигаретой - курить не хотелось, но имидж требует жертв - и вышла из комнаты. И тут же в очередной раз вынуждена была мысленно покачать головой, обнаружив, какую на самом деле звукоизоляцию обеспечивают толстые каменные стены и двери из натурального дуба. В комнате было тихо, но из коридора второго этажа доносились приглушенные расстоянием голоса, а с лестницы уже можно различить и произносимые слова. К удивлению, ждали только ее, и... да, и Ольга тут, и она...

"Une grue!"

Нынешняя Ольга являлась чем-то средним между Гретой Гарбо и Марлен Дитрих. Красивая и стильная дамочка, ничего не скажешь! И этим вечером, благо не в цивилизованном месте, где за такое и арестовать могут, оделась в "мужской" - в полоску - костюм и мужскую же белую сорочку при темном галстуке.

"А про бюстгальтер мы конечно в спешке забыли... Вот же... garce!"

– Какой у тебя прелестный костюмчик!
– улыбнулась Татьяна, одновременно выпуская дым от затяжки, - "аки дракон огнедышащий".

– О, да, - мурлыкнула в ответ Ольга, Вот только "мурлыка" эта была никак не менее опасна, чем тирольская рысь. Как минимум. Потому что по максимуму это уже какая-то Багира, хоть и не черная, а рыжая.
– Эльза чудесный мастер. Даже и не знаю, что бы я без нее делала!
– под тонкими бровями в таинственной дымке, порожденной "размытым" макияжем и длинными ресницами, набирали силу два огромных изумруда.

– Эльза?
– переспросила Таня, пытаясь понять, отчего у крысы Кисси такие огромные зрачки. Что-то крутилось в голове, но никак "не давалось в руки".

– Эльза Скьапарелли...

"Скьапарелли?.. Ах, да... Это кто-то типа Дживанши, только "сейчасный". А глаза... Черт! Да она же marie-jeanne курит!"

Ответ был настолько очевиден, что даже странно, как она сразу не сообразила. Можно подумать, не знала, как пахнет анаша! Знала, разумеется. В ее молодые годы в универе многие баловались. Угар социализма, так сказать...

– Ах, да! Скьапарелли... Ну как же! Добрый вечер, мальчики!
– "мальчики" сразу же разулыбались, как дети, а Ольга чуть нахмурилась.