В третью стражу. Трилогия

Намор Александр

– Здравствуйте, господин журналист!
– по-немецки приветствовал Баста полковник.
– Идите к нам, мы с капитаном только начали.

"Вопрос, когда закончите?" - желчно подумал Олег, оценивая стол "братьев пилотов", похожий на натюрморт в стиле любимых и Ицковичем, и Шаунбургом малых голландцев.

– Салют!
– ответил Олег на приветствие летчика и изменил направление движения.

Делать нечего, придется "составлять компанию".

– Добрый день!
– вежливо поздоровался

щеголеватый испанский офицер, поднимаясь навстречу Ицковичу.

– Меня зовут Себастиан Шаунбург, - напомнил Олег, оценив выражение тревоги и сожаления, появившееся в глазах пилотов. Помнить имя какого-то немецкого репортера, они, разумеется, не обязаны, так что, как говаривали древние римляне, ad impossibila nemo tenetur...

– О!
– ответил с улыбкой немец.
– Точно. Фон Шаунбург... Вы ведь баварец? Мы перешли на "ты"?

– Нет, - покачал головой Олег и сел за стол.
– Мы не перешли на "ты", но я баварец.

– Очень приятно, - как-то невпопад сказал испанец, возвращаясь на свое место. Похоже, он был уже прилично "подшофе".

– Мне тоже, - кивнул Олег.

– Выпьете?
– спросил Грабман. Внешне он был типичным пруссаком. Во всяком случае, в воображении Олега, разбавленном памятью Шаунбурга, северные немцы представлялись именно такими.

"А куда я денусь?"

– Выпью.

И понеслось.

У летчиков продолжался пусть и кратковременный, но отпуск, и оба были не против расслабиться, а пьют немцы и испанцы, как выяснилось, одинаково хорошо. Если умеют, разумеется. Но эти двое умели.

– Вчера наши бомбили Гетафе, - сообщил полковник под ветчину и зелень, не уточнив даже, кого имеет в виду: немцев или авиацию националистов.

– Гетафе?
– переспросил Олег, прожевав кусок сухого и солоноватого хамона.
– Что это? Это место? Где оно?

– Это аэродром красных, - объяснил капитан. Он совсем неплохо владел немецким. Во всяком случае, Олег понимал его без затруднений.
– В районе Мадрида.

– И?
– Олег поднял рюмку салютуя своим сотрапезникам.
– Мне будет, о чем написать?

– Мы потеряли два бомбардировщика, - построжел лицом оберст.
– Вряд ли в "Эйер Ферлаг" будут рады таким новостям.

– Я не печатаюсь в "Фелькишер беобахтер", - покачал головой Олег.

– Так вы не из...
– по-видимому, полковник хотел сказать "этих", но удержался. В 1936 году многие стали уже более осмотрительными, чем в тридцать третьем или тридцать четвертом.

– Я пишу для "Берлинер тагеблатт" и "Франкфуртер цайтунг", - не меняя выражения лица, объяснил Олег.

– Работаете на евреев?
– усмехнулся - не без горечи, как заметил Баст - пруссак.

– Кто бы говорил о евреях, - парировал Шаунбург.
–

Ходят слухи, что этот ваш Вильберг сам мишлингер.

– Оставьте Гельмута в покое, - поморщился Грабман.
– Он отличный командир.

– Это как-то связано?
– заинтересованно прищурился Баст.

– Прозит!
– предложил понятливый испанец, поспешивший вывести их беседу из опасного тупика.

– Прозит, - с явным облегчением поддержал тост полковник.

– Прозит, - не стал спорить Шаунбург.

Выпили. Закусили, в неловком молчании перемалывая челюстями нежную телятину, тушеную с мятой и пряностями.

– Как считаете, Себастиан, - спросил, наконец, испанец.
– Снова начинается кризис?

Ну, конечно, он имел в виду череду девальваций, как раз прокатившихся по Европе. 2 октября Франция девальвирует франк, а сегодня с утра - если верить газете попавшейся на глаза Шаунбургу по дороге в ресторан - тот же финт проделала со своей лирой Италия. История обещала быть...

– А он разве уже закончился?
– удивленно поднял бровь Баст.

***

Когда подали коньяк и кофе, собеседники уже порядком "разогрелись", но трое из троих умели держать и более крепкие удары природы. Внешне все выглядели вполне вменяемыми, но тема разговора стремительно скатывалась в бред.

– Я уверен, что это хитрый трюк коммунистов!
– заявил испанский пилот, проглотив очередную порцию великолепного французского коньяка.
– Где Троцкий, там революция. Москва пытается отвлечь наше внимание! В конце концов, мы-то знаем: здесь, в Испании, коммунисты и поумовцы входят в одно правительство...

– Начитались "Фелькишер Беобахтер"?
– усмехнулся Олег.

– А кого читаете вы?
– поинтересовался оберст, разливая коньяк по рюмкам.

– О, - улыбнулся Олег.
– Во-первых, я пишу, а не читаю, а во-вторых, когда мне все-таки приходит охота узнать чужое мнение, я читаю и правых и левых. А один мой знакомый перевел мне полемику, возникшую по поводу процесса между двумя русскими эмигрантскими газетами. Одна, кажется, называется "Возрождение", а вторая - небезызвестный "Социалистический вестник".

Баст прервал на мгновение рассказ, чтобы закурить, и стал неспешно излагать суть конфликта, сводившегося к тому, что в "Возрождении" искренне злорадствовали, - ведь в Москве осудили бывших вождей революции и гражданской войны, а меньшевики из "Социалистического вестника" укоряли белогвардейцев за нехристианский образ мыслей, притом, что большевики были и их противниками. И не только идеологическими, если вспомнить недавнюю историю.

– Такова жизнь, - резюмировал свой рассказ Олег.
– Таковы причуды истории.