В третью стражу. Трилогия

Намор Александр

– В смысле от "кто виноват?" к "что делать?" - скептически хмыкнул Матвеев.

– Ну, не Некрасова же вспоминать, - притворно возмутился Ицкович с усмешкой. Правда от этой усмешки во рту появлялась оскомина.

– Всем плохо, - выдохнув дым, предотвратил возможную дискуссию Федорчук, только это уже в прошлом, а нас должно интересовать именно будущее.

– Ну не скажи, - огрызнулся вдруг начавший краснеть Олег.
– Ты помнишь, что здесь через три с половиной года начнется?

– Ты серьезно?
– прищурился Степан.

– Двадцать шесть миллионов и три

из них мои соплеменники, - Ицкович отвернулся и посмотрел в окно.
– Или по другому счету пятьдесят и шесть.

– Угомонись!
– Матвеев, наконец, снова сел за стол и, протянув руку, завладел бутылкой.
– Ты не один такой совестливый, только на всякое "А" имеется свое веское "Б".

– Да, ну?
– Федорчук аккуратно подвинул к Матвееву свою рюмку и, оглянувшись на Ицковича, все еще созерцающего унылый городской пейзаж за окном, двинул по столу, как шахматную фигуру, и рюмку Олега.
– И какое же у нас "Бэ"?

– У тебя, - самое серьезное.

– Вообще-то, да, - подумав мгновение, согласился Виктор.
– И одни - звери, и другие, блин, - животные. Да еще немцы на пятки наступают...

– Вот именно, - многозначительно произнес Матвеев, глядя в спину Олегу.
– Еще и немцы...

– Допустим, - когда Ицкович повернулся к столу, цвет его лица был уже вполне нормальным.
– Я, между прочим, никаких особых надежд на будущее и не лелею...

– А вот истерику, сержант, устраивать не надо!
– остановил его командным окриком Виктор.

Олег вздрогнул, словно на бегу споткнулся, и удивленно посмотрел на Федорчука-Вощинина.

– Вообще-то старший лейтенант, по-вашему, - буркнул он через мгновение.

– Тем более!
– теперь встал Федорчук. Видно, его очередь настала.
– Думаешь, у меня сердце не болит?
– спросил он, подходя к Ицковичу почти вплотную.
– Между прочим, и за "ваших" тоже!

– Можешь не объяснять, - махнул рукой Олег.
– Не первый год знакомы.

– Ну, а раз понимаешь, посмотри на вещи здраво, - Федорчук оглянулся на Матвеева и попросил: - Булькни там что ли, а то у меня от напряжения весь алкоголь сгорел.

– Ладно, господа алкоголики!
– Матвеев насупился, но налил всем, и себе тоже.

– Специальности у нас здесь такие, - продолжил между тем Виктор.
– Что даже если до войны дотянем, ее, вряд ли переживем. Компраневу?

– Ну, и?
– Олег докурил сигарету, взял со стола две рюмки, свою и Федорчука, и подошел к разгуливающему по комнате другу.
– Держи.

– Спасибо, - кивнул Виктор.
– Причем мое положение самое гадкое. Надо объяснять?

– Не надо, - откликнулся из-за стола Матвеев.
– Тебе точно надо ноги делать. И знаешь, у меня для тебя даже документик, кажется, завалялся.

– Что значит "кажется"?
– нахмурился Олег.

– Проверить надо, - объяснил Степан.
– Знает ли об этих документах кто-нибудь еще. Если нет, все в ажуре. Документы, можно сказать, идеальные. Ты же по-французски без акцента?

– Ну?
– поднял бровь Виктор.

– Будешь французом, вернее эльзасцем.

– Серьезно?

– Витя, ты за кого меня принимаешь?

–

Тогда, ладно, - улыбнулся в ответ Федорчук.
– Буду французом.

– Ну, и ладушки, - Матвеев опрокинул в рот рюмку, крякнул, разом нарушив образ английского джентльмена, и тоже потянулся к сигаретам Ицковича.
– Дай, что ли и мне подымить.

– Травись! Мне не жалко!
– усмехнулся явно успевший взять себя в руки Олег.
– У меня еще есть, но ты все-таки помни, Степа, когда дым пускаешь, на чьи деньги эта отрава приобретена.

– Не боись!

– Ну, а по существу?
– спросил Олег, усаживаясь на место.
– То, что Витю надо вынимать, ясно. Но...

– Нас всех следует вынуть, - Матвеев не шутил.

– Почему?

– Потому что три человека не в силах повернуть колесо истории вспять. Ты ведь это собрался сделать, не так ли? Так вот, мы его даже притормозить вряд ли сможем, не то, что остановить.

– Типа, бодался теленок с дубом?
– Олег взял в руки пачку Житана и сидел, как бы раздумывая, закурить еще одну или хватит?

– Хуже!
– встрял в разговор Федорчук.
– Слон и Моська. Теленок дуб может и сотрясти, если со всей дури боднет, а вот Слон Моську даже не заметил.

– Можно попробовать передать информацию заинтересованным лицам...

– Можно, - согласился Матвеев.
– Но могут и не поверить. Впрочем, это можно было бы и обдумать. Только обдумывать такие вопросы лучше, как мне кажется, на спокойную голову и не здесь, а где-нибудь в Аргентине или, скажем, Чили.

– Почему именно в Аргентине?
– спросил Виктор.

– В любой латиноамериканской стране, - развел руками Степан.
– Но Аргентина или Чили все-таки предпочтительнее. Там и деньги на наших "ноу-хау" можно сделать, и затеряться легко. И оттуда - если захотим - вполне можно начать большую игру.

– Большую игру,- повторил за ним Ицкович.
– Узнаю англичанина во всём, даже в мелочах. Кажется, только что ты убеждал меня, что нам ничего не добиться.

– Вероятнее всего, - похоже, что Степан над этим уже думал и успел прийти к определенным, неутешительным, выводам.- Но если все-таки попробовать - а я за то, чтобы попробовать - то лучше делать это с безопасного расстояния.

В словах Степана содержалась большая доля правды, это понимали, разумеется, и Виктор, и Олег. Другое дело, что им двоим - возможно, в силу типов темперамента - трудно было согласиться даже с очевидным. Время шло, слои табачного дыма над головами друзей уплотнялись, а муть за окном - наливалась чернотой, но истина, которая по уверениям древних римлян давно должна была уже родиться в споре, появляться на свет решительно не желала.

Извечные русские вопросы, обозначенные в самом начале беседы, оставались неразрешёнными, потому что никто из собравшихся в этой комнате "попаданцев", не мог - несмотря на неслабый, в принципе, интеллект и немалые знания - ответить на куда как более актуальные. Например, как предотвратить Вторую Мировую Войну, и можно ли вообще ее предотвратить? А между тем, вопрос-то был, по совести говоря, центральный. На миллион долларов, как говорится.