В твоих пылких объятиях

Мур Маргарет

Кто они, эти значительные люди из округи Оустона?

– На обеде будет сэр Джон Норберт со всем своим семейством, – сказала Элисса.

– Как же, я знаю сэра Джона! Он все такой же толстый, что и прежде?

– Да, он… хм… очень полный.

– Насколько я помню, он женат и у него есть дочь.

– Дочери. У него три взрослых дочери.

– Если они пошли в своего папашу, то у них, наверное, все большое – и груди, и животы, и ноги. Наверняка и приданое за ними дают немалое. Помнится, сэр Джон был очень богат.

Элисса хихикнула,

поскольку девушки из семейства Норберт уродились-таки в сэра Джона и были очень на него похожи – и своими дородными телами, и грубоватыми манерами, более того, они унаследовали даже его волчий аппетит. К счастью, не только тело, но и приданое у каждой из этих прелестниц было богатое: тут ее муж угодил в яблочко.

– Девушки из рода Норбертов – очень приятные юные леди.

Ричард скептически скривил рот.

– Боюсь, даже их общество не скрасит обед у Седжмора, и мне весь вечер придется зевать. Вряд ли в округе Оустона найдутся джентльмены вроде Сидли, которые умеют поддержать компанию.

– Ты полагаешь, что провинциальное общество так уж отличается от столичного? Это заблуждение. Типы, подобные Сидли, встречаются везде.

– Это правда, похожие типы есть и в провинции. Но только здесь они слишком мелко плавают – уровень другой.

А я, видишь ли, привык общаться с представителями высшего общества. – Ричард изобразил на лице покаянное выражение и отвесил Элиссе поклон. – Извини, женушка, что позволил себе пройтись насчет провинциалов, но таковы уж привычки столичного жителя, в особенности же столичного сочинителя: он априори считает, что в деревне жизнь более скудная и скучная, чем в большом городе, и любит ее высмеивать за серость и пустоту. Я, впрочем, склоняюсь к тому, что это предубеждение, и постараюсь со временем от него избавиться.

– Да уж, постарайся, очень тебя прошу.

– Сделаю, будь уверена, но только ради тебя. Мне очень важно, чтобы ты думала обо мне хорошо.

– А мне очень важно, чтобы местные жители думали о тебе хорошо.

Ричард в изумлении уставился на жену:

– Ты шутишь?

– Вовсе нет. Неужели ты не хочешь, чтобы тебя здесь полюбили? – спросила она.

– Вам, мадам, я скажу как на духу: мне наплевать, будут местные жители меня любить или нет. Мне вообще наплевать, как ко мне относятся люди. Естественно, ты и Уил не в счет.

Жизненное кредо Ричарда, сформулированное четко и ясно, не допускало никакого другого толкования.

Элисса, так и не уяснив себе окончательно, нравится ей то, что Сказал Ричард, или нет, решила сменить тему:

– Ты Не знаешь, часом, мистера Эсси?

– Кого, кого?

– Мистера Эсси. Это очень богатый торговец шерстью.

– Я бы на его месте тряхнул своей толстой мошной и купил бы себе другую фамилию. Разве ты не знаешь, что на лондонском жаргоне слово «эсс» означает «задница»?

Элисса некоторое время смотрела на него в недоумении, но потом поняла, что к чему, и расхохоталась.

– Ну зачем ты мне

об этом сказал? Как мне теперь, не краснея, на него смотреть?

– Тогда не смотри на него совсем. Честно говоря, мне не нравится, когда ты обращаешь внимание на других мужчин.

– Если я не стану поднимать на мужчин глаз, как, спрашивается, я буду вести дела в поместье и заключать торговые сделки?

– А ты не занимайся делами, – высказал предложение Ричард. – Это мужское занятие.

Лицо Элиссы сделалось непроницаемым.

– Я управляю этим имением вот уже пять лет и в обозримом будущем передавать свои полномочия кому бы то ни было не собираюсь, – холодно сказала она.

– Ты хочешь сказать, что не доверишь мне управление имением до тех пор, пока я не проявлю себя в качестве управляющего? – с небрежным видом осведомился Ричард и, не дожидаясь ответа, направился к двери. – Пока, моя дорогая.

Элисса проводила его взглядом, а когда он вышел, погрузилась в размышления. Хотя она с годами сделалась неплохим управляющим и немало гордилась своими достижениями в этой области, как равным образом и обретенной ею экономической независимостью, груз ответственности, который она несла на себе, казался ей все-таки непомерно тяжелым, и временами она испытывала искушение переложить его на другие, более крепкие плечи.

Она слышала, как Ричард в коридоре громко окликнул Уила и предложил ему отправиться на верховую прогулку.

Нечего и говорить, что мальчуган с восторгом принял это предложение, сопроводив свое согласие радостным воплем – Уил никогда не был тихим, спокойным мальчиком.

Она вспомнила, как отец Уила вечно требовал от малыша, чтобы он не повышал голоса, – даже в младенчестве, когда ребенок еще не понимал, чего от наго хотят взрослые.

Элисса подошла к открытому окну и с наслаждением вдохнула прохладный, напитанный запахами луговых цветов воздух.

Она видела, как Ричард с Уилом шли в сторону конюшен. Пронзительный голос мальчика был слышен хорошо, и хотя ответные реплики Ричарда до Элиссы не долетали, не приходилось сомневаться, что между мужчинами – большим и маленьким – шел оживленный разговор, интересовавший их обоих.

Ричард, похоже, умел разговаривать и ладить с детьми и относился к ним с искренней любовью. Даже если его утверждение, что ему наплевать, как к нему относятся люди, и соответствовало действительности, к детям это не относилось.

Элисса была уверена, что ее муж ценит доброе отношение к себе пасынка. – Она положила ладонь себе на живот и задумалась – останутся ли отношения между» Ричардом и Уилом столь же теплыми и в будущем, когда у Ричарда появится собственный ребенок?

Конечно, утверждать что-либо со всей определенностью было еще рано: задержка была слишком маленькая – всего-то день или два. Только когда у нее будет полная уверенность в том, что она беременна, она поставит мужа в известность.