В вихре страсти
Шрифт:
– Это не входит в мои планы.
В приятной тишине они вместе направились к дому. Энтони гадал, сможет ли Виктория простить ему его поведение сегодня и десять лет назад. Он хотел каким-то образом искупить свою вину перед ней, но знал, что ничто ему не поможет. Возможно, когда-нибудь Виктория захочет подробнее рассказать ему о своем прошлом. До сих пор она умалчивала о многом – вероятно, потому, что обещала никому об этом не говорить.
Вряд ли было бы честно просить ее о большем, если сам он не мог раскрыть имя
Сначала Виктория направилась в бальный зал, где начиналась пантомима. Рождественский дед, выйдя на сцену, рассказывал содержание спектакля и представлял персонажей. Виктория оглядела зрителей, но не нашла среди них Харди.
От души надеясь, что он не вернулся в свою комнату, она вошла в гостиную, где были приготовлены столы для игры в шахматы, триктрак и карты. Харди, стоя возле окна, наблюдал за игроками. Немного помедлив, Виктория направилась к нему:
– Добрый вечер, мистер Харди. Я чувствую себя гораздо лучше и, с удовольствием сыграла бы в карты.
– Как насчет триктрака? Вон там есть место для двоих, – предложил он, указывая на маленький стол, расположенный в некотором отдалении от остальных.
– Хорошо, хотя, признаться, я не слишком сильна в этой игре.
– Я обучу вас некоторым приемам. – Он подал ей руку.
Мгновение, поколебавшись, Виктория взяла его под руку, и они направились к столу. Сев на свое место, она оглядела доску. Леди Уайтли несколько лет назад учила Викторию, но с тех пор она не притрагивалась к триктраку.
– Почему бы вам, не начать? Я очень давно не играла.
– Конечно, – ответил Харди, напомнил ей правила и показал несколько простейших ходов.
Виктория украдкой взглянула на часы, стоявшие на каминной полке. Сейчас половина одиннадцатого – значит, нужно задержать Харди, по крайней мере, до одиннадцати.
– Вам уже наскучила игра? Или я? – спросил он, проследив за ее взглядом.
– Ни то ни другое. Я просто посмотрела, который час. Хочу понять, долго ли я гуляла.
Протянув ей стаканчик с игральными костями, Харди откинулся на спинку стула и улыбнулся:
– Ваша головная боль утихла от свежего воздуха, или помогло присутствие Сомертона?
Виктория попыталась скрыть удивление и, глядя Харди в глаза, приподняла бровь:
– Сомертон присоединился ко мне против моей воли. Впрочем, я воспользовалась этим и сообщила ему о своем желании закончить наши отношения.
– Сообщили? До или после вашего поцелуя?
Он, не стесняясь, признается, что шпионил за ней!
– Это был прощальный поцелуй.
– Значит, ваш бывший покровитель уезжает? – Харди огляделся вокруг, словно проверяя, нет ли поблизости Сомертона.
Виктория обдумала ход и подвинула свои фигуры.
– Он сказал, что предпочитает остаться. К несчастью, у леди Фарли нет свободных комнат, и нам придется пока жить вместе. Он будет
– Вы могли бы переселиться ко мне, – предложил Харди, бросая кости.
– Могла бы, но я не хочу на глазах у всех унижать лорда Сомертона. К тому же он очень ревнив.
– Я имел возможность убедиться в этом. Но на сей раз, беседа прошла мирно?
Она подождала, пока он, передвинув фигуры, снял одну из ее шашек с доски.
– Более или менее. Он не был удивлен – в последнее время мы ссорились чаще, чем когда-либо.
– Понятно. Как скоро после возвращения в Лондон мы с вами сможем встретиться?
Боже, как от него отделаться? Нужно срочно что-нибудь выдумать.
– После Нового года. Я должна провести Рождество с сестрой.
– О, с той самой, у которой сегодня день рождения? – Да.
– А как же ее зовут?
Как ее зовут?! Ему требуется имя! Почему этот человек задает столько вопросов?
– Миссис Лилиан Джонсон. У них с Дэвидом – ее супругом – маленький дом на Херефорд-стрит. – Виктория наклонилась к Харди и доверительно сообщила: – Честно говоря, Дэвид не очень удачная партия для Лилиан. Отец хотел, чтобы сестра вышла замуж за сквайра из окрестностей Карлайла.
– Почему она не поступила так, как велел отец?
Придется выдумывать очередную историю. Прямо какой-то роман с продолжением. Если так пойдет и дальше, по возвращении в Лондон стоит расспросить Эвис о карьере сочинительницы.
– Они с Дэвидом сбежали в Гретна-Грин. Вы же знаете, в этой деревеньке можно обвенчаться без особых формальностей. Мой отец был чрезвычайно расстроен. Но что поделать, Лилиан уже носила под сердцем ребенка.
– И ваша мать, смею предполагать, тоже расстроилась, – добавил Харди.
– Увы, моя мать умерла. Еще до того, как это случилось.
– Мне очень жаль, – сказал он и сделал ход. Виктория снова взглянула на часы. Сомертон сказал, что ей надо отвлечь Харди на полчаса, но прошло уже тридцать пять минут, а его до сих пор нет. Она подождала, пока Харди не передвинул шашки, и сняла с доски одну из своих. Игра явно близилась к концу. Харди может выиграть за один-два хода. И чем прикажете занимать его до появления Сомертона?
– Собираетесь ли вы навестить свою мать на Рождество? – спросила она, чтобы поддержать разговор.
– Это от меня не зависит. Посмотрим, как пойдут дела. Любопытный ответ.
– Какого же рода делами вы сейчас занимаетесь? Харди махнул рукой:
– Просто делами. Ничего такого, что могло бы вас заинтересовать.
Виктория постаралась улыбнуться как можно более соблазнительно:
– О, вы заблуждаетесь. Я нахожу все связанное с вами весьма интересным.
– Неужели? Возможно, когда мы познакомимся поближе, я и стану обсуждать с вами свои дела. Но только когда буду знать, что могу доверять вам.