В вихре страсти
Шрифт:
Он остановился у дивана и смял в руках обивку.
– Почему хозяйка заведения согласилась на это? Она могла получать большие деньги за ваши молодость и красоту. И очень выгодно продать вашу девственность.
– Хотите верьте, хотите нет, она была доброй женщиной и не принуждала девушек делать то, к чему они еще не готовы. Она только сказала, что позволит мне работать наверху, если я передумаю.
– Значит, после того как мы с вами, по вашему образному выражению, «занимались любовью», вы отправились работать наверх?
Виктория лихорадочно пыталась сообразить, что ответить, но, в конце концов, правда вырвалась
– Нет, я никогда не работала наверху.
Кажется, это заявление окончательно вывело его из себя. Выделяя каждое слово, он задал сакраментальный вопрос:
– Тогда каким образом вы получили возможность жить в собственном доме?
– За дом плачу не я.
– Ну, разумеется, – с отвращением пробормотал он.
– Почему вы так разволновались? Я вам никто.
– Вы правы, – согласился он и вышел из библиотеки. Виктории хотелось кричать от отчаяния. Всякий раз, когда ей казалось, что они вот-вот начнут доверять друг другу, между ними возникала какая-то преграда. В этом есть доля ее вины. Но она не может нарушить обещание. А он? Совершенно невыносимый человек. У него нет никакого права допрашивать ее. Она всю жизнь только и делала, что боролась за существование, а этот баловень судьбы с рождения купался в роскоши.
Очевидно, она никогда его не поймет.
Так и не притронувшись к бренди, Виктория оставила бокал на столе и направилась в свою комнату, по дороге продолжая размышлять о Сомертоне. Интересно, есть ли на свете человек, с которым он разговаривает более или менее откровенно? И почему его так занимает ее жизнь? Ведь она для него никто. Через неделю они расстанутся, а их общение сведется к редким случайным встречам у общих знакомых.
От этой мысли у Виктории сжалось сердце. Неужели она будет видеть Сомертона только один-два раза в год? Ей хотелось помочь ему разглядеть то хорошее, что наверняка еще оставалось где-то в тайниках его души. Но если он не может быть честным с ней, на что надеяться?
Виктория остановилась перед дверью их комнаты.
На что надеяться, если она сама не может быть честной с ним?
Энтони медленно вошел в спальню и с облегчением вздохнул, когда увидел в постели спящую Викторию. Он быстро снял вечерний костюм и осторожно забрался под одеяло, стараясь не разбудить ее. Она, не просыпаясь, повернулась к нему лицом.
Он не мог оторвать от нее глаз. Черты ее лица во сне смягчились, губы слегка приоткрылись. Она доведет его до сумасшествия. Сколько бы он ни пытался сдерживать себя, желание обладать ею превосходило все мыслимые пределы. Ни одной женщине до сих пор не удавалось привести его в такое состояние. По правде говоря, он сознательно затевал с ней споры, единственно для того, чтобы вбить клин между собой и ею. Потому что если она хотя бы намеком поощрит его, он не выдержит и мигом превратит ее из мнимой любовницы в самую настоящую.
Огонь, горящий в камине, придавал ее лицу и шее золотистое сияние. Она была похожа на спящего ангела, а никак не на женщину, продававшую себя кому попало за несколько фунтов. Он лежал рядом с ней, чувствовал, как растет и крепнет его возбуждение, и сходил с ума от мысли, что она никогда не будет принадлежать ему.
Необходимо продержаться всего несколько дней. Скоро его адские муки закончатся. Он вернется в Лондон и утолит свою жажду.
Сколько женщин потребуется для
Энтони посмотрел на ее манящие губы и усомнился в том, что сможет держать себя в руках еще хотя бы один день. Он всегда получал любую женщину, какую хотел. Почему теперь ему захотелось получить именно ее?
Энтони протянул руку и слегка прикоснулся пальцем к ее подбородку. Она вздохнула. А если поцеловать ее прямо сейчас, когда она спит? Конечно, ей это не понравится.
Он быстро отдернул руку. Время шло. Он лежал, смотрел на ее лицо и мучился. Сколько раз он повторял себе, что с этим наваждением нужно покончить? Много. И без малейшего успеха. Более того, вчера вечером, обнаружив ее с Николасом, он едва сумел справиться с ревностью. А ведь до сих пор ему не приходилось ревновать женщин.
В ней определенно есть что-то особенное.
Глава 14
Следующее утро Виктория провела на свежем воздухе, помогая Ханне срезать ветки остролиста, ели и сосны для украшения дома. Хотя, честно говоря, совершенно не могла понять, почему леди Фарли не поручила эту работу слугам.
Ханна с улыбкой подошла к ней и протянула свежую сосновую ветку:
– Понюхайте.
Виктория почувствовала смолистый аромат хвои и вздохнула:
– Волшебный запах. Однако считается, что вносить в дом рождественские растения до наступления сочельника – плохая примета. Вы не боитесь навлечь на себя злой рок?
– Энн, плохие приметы – совершеннейшая чепуха. А злого рока просто не существует.
С таким смелым заявлением Виктория никак не могла согласиться. Она выросла в нищем Уайтчепеле и насмотрелась на людей, которых преследовали несчастья. Поэтому твердо верила в то, что не стоит искушать судьбу. – Пойдемте, – радостно сказала Ханна. – Думаю, этого нам хватит. Если нет, я пошлю слуг срезать еще. А прямо сейчас мне необходима чашка горячего крепкого чая.
Виктория кивнула, и они отправились домой. Вообще-то она надеялась сегодня утром понаблюдать за Харди, но раз Ханна выбрала себе в помощницы именно ее, пришлось уступить настойчивым просьбам и заняться заготовкой пресловутых веток. Войдя в холл, Виктория сняла накидку, оставила ее у лакея и решила поискать Сомертона.
Однако по дороге из холла в столовую она краем глаза увидела Харди. Он выходил из библиотеки, засовывая в жилетный карман какую-то бумагу.
Должно быть, ту самую, за которой охотится Сомертон. Он упоминал о важном письме в разговоре с Энкрофтом. Как быть? Рассказать ему? Он поймет, что она подслушивала, и придет в ярость. А если самостоятельно раздобыть письмо и вручить ему? Очевидно, тогда его таинственное задание будет выполнено и все это безумие закончится. Она сможет вернуться домой, к детям, и заняться нормальными человеческими делами.
Между тем Харди двинулся ей навстречу. Виктория улыбнулась ему:
– Добрый день, мистер Харди.
– Добрый день, миссис Смит.
Если повезет, за столом она снова будет сидеть по левую руку от него – как раз с той стороны, где находится карман с письмом.
– Вы направляетесь в столовую? – поинтересовался мистер Харди, подойдя совсем близко.
Нужно поощрить его на тот случай, если, вопреки ожиданиям, за едой они будут сидеть далеко друг от друга. Он галантно подал ей руку: