В водоворотах жизни
Шрифт:
– Куда? Разве я сказала Люк и Билл? – спросила она мальчишек.
Те засопели.
– Ну-ка, быстро отсюда!
Но любопытные малыши продолжали стоять позади, рассматривая приезжих во все глаза.
– Вы сбились с пути, это точно. У нас здесь редко кто проезжает, – сказала женщина. – Я – Мин Смоллпис, а это Берт.
– Кристофер Марчант, – представился Кит. – И мой брат Сид.
– Сид, – сказал Берт и кивнул.
Но Мин только проницательно глянула на Хироу и продолжала:
– Наш племянник Клайд как раз в отъезде.
– Уехал свататься к молодой леди, – пояснил Берт, хмыкнув.
– Так
– А может, и навсегда, – вставил Берт.
– Вот еще глупости. Я сказала ему, пусть привозит Сал сюда, – возразила Мин. – Вы снимайте пока мокрую одежду, а я пойду поищу вам что-нибудь на смену. А где Кэсси?
– Здесь, мэм. – На зов вышла молодая женщина, наверное прислуга, и с нескрываемым интересом посмотрела на незнакомцев.
– Накрой стол на двоих, найди там пирог со свининой и картофель, и шарлотку на сладкое.
– Что вы, мы не хотим вас ничем обременять, – сказал Кит.
– Вот еще глупости. Зачем спасать вас от потопа, если вы решили помереть с голоду.
И прежде чем Кит успел что-то понять, они уже сидели в уютной комнате в мезонине, плясал огонь в разожженном для них камине, и под рукой оказался ворох чистой, сухой одежды.
– Дайте-ка мне всю вашу одежду. Я постираю сегодня вечером и повешу на кухне посушить, – сказала Мин, указывая на сумку Кита. Киту на мгновение показалось, что она собирается открыть ее, но он вовремя одумался, избежав неловкости.
– Мы вам ее принесем, – сказала Хироу, подойдя к радушной женщине.
Мин, продолжая говорить, направилась к низкому шкафчику.
– Делайте как хотите, а я попрошу мальчиков принести вам горячей воды. – Она вытащила небольшую лохань и смерила Кита взглядом. – Маловата, пожалуй, для вас, молодой человек, но можно прижать колени к подбородку, тогда влезете.
Кит засмеялся.
– Мэм, если бы вы были не замужем, я немедленно попросил бы вашей руки, потому что вы самая замечательная женщина на свете, – сказал он, отвешивая низкий поклон.
– Вот еще, вы и сами ничего, – с улыбкой отмахнулась от него Мин. Щеки ее раскраснелись, и она поспешила выйти, захлопнув за собой дверь.
Кит вздохнул, с удовольствием представляя долгожданное купание, но Хироу не разделяла его энтузиазма. Возможно, она стесняется присутствия мужчины, подумал Кит, и ему сразу стало жарко. Но он и не хотел ее смущать. Все же есть предел и его выдержке, дележ лохани ему не пережить, и он не собирался переступать эту черту.
Кит искоса посмотрел на нее, но она рылась в своей сумке, спиной к нему, и как-то странно молчала. Все же Хироу заговорила, бросая слова через плечо, как бы между прочим, но напряжение в голосе выдавало ее.
– Сегодня вы озабочены предложениями, если я не ошибаюсь?
– И дважды получил отказ, – ответил Кит.
Кит подождал, что еще она скажет, но Хироу только покачала головой, словно не одобряя его легкомыслия.
– Всякий, кто дает мне пищу, одежду, чистую постель и возможность помыться, заслуживает моего уважения и почитания.
– Я не доверяю ей, – сказала Хироу, обернувшись к нему. – И не собираюсь отдавать ей мое мужское платье.
Кит фыркнул и сделал большие глаза, смеясь над ее подозрительностью.
– Только попробуйте не отдать, – сказал
К счастью – или к несчастью, – до этого дело не дошло. Мальчики принесли воду. Кит настоял, чтобы сначала мылась Хироу, а он стоял на карауле за узенькой дверью. Спустя некоторое время она вышла к нему в чьих-то обносках и в чистеньком кепи, с грудой своей промокшей одежды на руках.
Настала очередь Кита. Он разделся догола, чуть приоткрыл дверь и, высунув руку, передал Хироу свою мокрую одежду. Тесная ванночка не позволяла особо засиживаться за купанием, и Кит всеми святыми поклялся, что непременно обустроит в Оукфилде ванную комнату, конечно, не такую огромную и пышную, как в Чесвике, но такую, чтобы можно было вполне насладиться всеми прелестями банной процедуры.
Он выплеснул грязную воду через окно в темный двор – дождь все так же шумел в ночи. Поношенная одежда с чужого плеча плохо сидела на нем, но была сухой, и Кит, вздохнув, подивился превратностям их судьбы.
Опрятный деревенский дом с гостеприимными хозяевами снял напряжение, не отпускавшее Кита весь день, и ему вспомнился дом его детства. Разумеется, эту постройку не сравнить с отцовской усадьбой, но здесь тоже было уютно и спокойно.
Кит вышел за дверь. Словно откликнувшись на его мысли, двое мальчишек поджидали в коридоре, чтобы провести его по узкой лесенке вниз, на кухню. Но Хироу здесь вроде не было, и Кит запаниковал. Неужели она оказалась права в своих подозрениях, не поверив даже этим добрым, простым людям, живущим в глуши? Но Кит ничего не успел предпринять, поскольку Мин подтолкнула его к жесткому стулу и кивнула на бельевую веревку: Хироу помогала Кэсси развешивать одежду для просушки.
– Ваш брат неплохо управляется по хозяйству, правда? – спросила Мин.
Кит неопределенно кивнул. Он, возможно, пустился бы в объяснения насчет домовитости Сида, но Мин уже подала ему тарелку с горячим, и Кит, оставив эти мысли, наслаждался домашней едой, брезгливо вспоминая гостиничное меню.
– Ваш муж – счастливчик, – сказал Кит, поднося кусок ко рту.
– Вот еще, вам ли завидовать, – подмигнула ему Мин.
Хироу лежала в постели, глядя в окно. Слабый свет нарождающегося дня пробивался в комнату, но дождь все так же стучал по стеклу. Со стороны очага доносилось тихое дыхание Кита, она прислушивалась к нему всю ночь напролет – и Хироу внезапно ощутила колкую тяжесть за набухшими веками.
Этой ночью ей не удалось выспаться, возможно, из-за непривычной обстановки, размышляла Хироу. Что и говорить, ей лучше спалось в гостиницах, она давно смирилась с неустроенностью их номеров, обшарпанных или элегантных, но одинаково равнодушных к вкусам постояльцев. Но этот дом, олицетворяющий собой тихую деревенскую жизнь, чужд ей так же, как жилище индейцев.
Однако в этом уютном местечке тепло и сухо, постель так же чиста, как и ее тело, – и раздумья не оставляли Хироу всю ночь. Она крутилась с боку на бок и думала, что вряд ли обстановка дома виновата в ее бессоннице. Лежа в полутьме, Хироу призналась себе, что прошлой ночью ее согрело не тепло многочисленных одеял, а жар, исходивший от Кита. А теперь он предпочел улечься на полу.