В водоворотах жизни
Шрифт:
– Ничего, я закаленная, – сухо проронила Хироу.
Кит отвернулся от окна и посмотрел на нее. Конечно, рост у нее хороший, она выше многих женщин и достаточно ловка, но эти качества сами по себе не способны уберечь от банальной простуды.
– Может, нам стоит воспользоваться каретой.
– Пассажиров почтовой кареты так продувает, что можно и умереть, – заявила Хироу.
– Да, если они сидят на открытой площадке, но я думал нанять крытую карету, чтобы не зависеть от погоды.
– А как же наши лошади? – спросила она. – И, кроме того, мне
Кит нахмурился. Конечно, на лошадях можно быстро сбежать, при необходимости на них можно пробраться по любым дорогам, избегая любопытных глаз, и нельзя не учитывать это важное обстоятельство, особенно после того происшествия в Пайктоне.
– Так и быть, – сказал Кит. – Но если погода совсем испортится, нам придется задержаться.
– Чем быстрее мы доберемся до Лондона, тем скорее найдем книгу и расстроим планы наших преследователей, – запротестовала Хироу.
Кит чуть не вспыхнул, раздраженный ее упорством, но решил не обращать на это внимания. У него сейчас более важные заботы, и они касаются именно того, что осталось недосказанным между ними.
– Те люди в Пайктоне не были одеты в ливреи, – сказал Кит.
Он не верил, что их преследователи как-то связаны со слугами герцога Монтфорда, – иначе его лакеи не стали бы разъезжать в своих приметных костюмах.
– Может быть, они сняли ливреи, чтобы их не узнали.
Кит фыркнул – такой довод его не убедил.
– Или те, в ливреях, поджидают нас на улице.
Кит хотел рассмеяться, но Хироу не шутила. Ее серьезность отдавала такой тревожностью, что он спросил, не ожидая, впрочем, ответа:
– Так сколько же преследователей вы успели насчитать?
Хироу переступила порог комнатушки, принюхиваясь к застоявшемуся воздуху, и вздохнула. Они просили номер с двумя кроватями, но здесь стояла только одна, камин был чуть теплый. Правда, ей случалось видеть места и похуже. Но что поделаешь – если им не хочется ехать в дождь, придется мириться с этим.
Пока Кит ходил звать горничную, Хироу воспользовалась его советом и быстро поменяла брюки и носки. Как можно аккуратнее она развесила свое единственное пальто над камином, хотя в такой сырости вряд ли можно высушить за ночь два огромных пальто и кучу мелких вещей.
Она как раз закончила переодеваться, когда Кит вернулся вместе с горничной, довольно бесцеремонной и ленивой на вид девицей. Она принесла кочергу и помешала угли в очаге, но поленьев в огонь не подложила, пока Кит не догадался предложить ей деньги. Но и после того в комнате не стало теплее. Ночь выдалась темной, и никто не упрекнул бы Хироу за грустное настроение. Но то уныние, что непрестанно сжимало ей сердце, вдруг исчезло, и она словно оттаяла душой. Даже их неприветливое пристанище не могло омрачить ее необычное, светлое чувство.
Они живы, снова вместе – чего еще желать? – думала Хироу. Она исподтишка взглянула на своего спутника – красивый рот, с разбитой нижней губой, так и хочется коснуться его.
– Вы уже переоделись? – спросил он, и теплота в его голосе согрела Хироу больше, чем жалкое пламя очага. Никто не беспокоился о здоровье Хироу так, как Кит; и не важно, какие на то у него причины, – его хлопоты ей приятны.
Она кивнула в ответ, и Кит начал рыться в своем багаже.
– Тогда забирайтесь в постель, под одеялами теплее. Я не хочу, чтобы вы простудились.
Хироу не стала допытываться, отчего он так волнуется за нее, и залезла под одеяла. Ах, она многое отдала бы сейчас за горячую ванну. Хироу не свернулась клубочком, как обычно, чтобы заснуть, а повернулась и посмотрела на Кита: он, сидя на высоком табурете, снимал ботинки.
Хироу понимала, что надо вежливо отвернуться, но после происшествия в Пайктоне ей трудно было оторвать взгляд от этого мужчины.
Кит надел сухие носки, и Хироу подумала, захочет ли он сменить и брюки. Она покраснела, но не отвернулась, когда он встал со стула, спиной к ней. Он стянул с себя кожаные штаны – короткое нижнее белье прилипло к его ягодицам и мускулистым бедрам, – затем надел другие брюки.
Они, ночуя вместе, никогда не снимали одежды, и Хироу стало интересно, в чем он обычно спит. В ночном белье? Или ничего не надевает? Хироу подавила нервный смешок: еще неделю назад она не стала бы задаваться такими вопросами.
Кит, должно быть, что-то расслышал: он затих в своем углу, видимо отыскивая на полу самое сухое место.
– Что? – спросил он.
Хироу не стала придумывать праздные ответы, а сразу вскочила с постели, откинув одеяла.
– Здесь, – сказала она. – Вы были правы, здесь единственное теплое место.
На этот раз растерялся обычно невозмутимый Кит.
– Нет, мне хорошо и у камина.
Хироу покачала головой:
– Но здесь разумнее.
Кит мрачно взглянул на нее.
– Не думаю, что нам прилично делить постель.
Хироу поежилась: хриплый тон его голоса выдавал сдерживаемое желание, и она понимала, что перегибает. Она не желала добиваться близости с ним, но не хотела, чтобы он мерз всю ночь на грязном полу.
– Здесь вполне хватит места для двоих, и никто тогда не простудится, – сказала Хироу. – И я не вижу в этом ничего дурного, вы сами не раз говорили, что вы джентльмен.
Кит резко открыл было рот, затем, машинально тронул разбитую губу и скривился:
– До известного предела – даже джентльмен не все может снести.
Хироу снова поежилась, услышав такое откровение. Они были полностью одеты, но что-то во взгляде Кита говорило ей, что он рассчитывает на иной костюм, окажись они вместе в постели. Ее сердце застучало в ответ. На какое-то мгновение ее охватило дикое желание отдаться ему, не отказывая ни в чем.
И что затем? Все поступки имеют свои последствия, и осознание этих последствий удержало Хироу от соблазна уступить своему желанию. Она, не проронив и звука, залезла с головой под одеяло и отвернулась к стенке.