В Восточном экспрессе без перемен
Шрифт:
И тут же я услышал, как ботинки мистера Паркера загребают гравий, — он приближался к нам через двор. Я весь подобрался, когда он вошел в сарай, зная, что уж сейчас-то он точно выйдет из себя.
И он еще как вышел. Все, что я наблюдал в предыдущие разы, — ничто по сравнению с нынешним. Он бросил на лодки один взгляд, и лицо у него из розового сделалось пурпурным.
— Адов мороз! — взревел он. — Что вы натворили?
— Ну… — попробовал начать я, но все было без толку, он не слушал.
— Вы что, разорить меня хотите или как? С тех самых пор, как вы сюда приехали, у вас одно за другим! Краску везде разлили!
Он повернулся к Брайану, который по-прежнему бормотал «батюшки, ох батюшки» себе под нос.
— Ладно, Брайан! Ты меня разбил честно и справедливо! Так что будешь брать? А? Трактор возьмешь? Или мой сварочный аппарат? Валяй, выбирай! Тут есть из чего!
— Да все в порядке, Томми, — выдавил Брайан.
— Нет, не в порядке! — кричал мистер Паркер. — Ты должен что-то взять! Вот что тебе скажу — можешь забрать у меня с рук одну эту чертову лодку! На!
Он ухватился за ближайшую посудину и самолично поволок ее к дверям. От внезапных усилий вены у него на шее вздулись, того и гляди что-нибудь себе повредит. Потому-то я схватился за другой борт, подсобить ему. Когда лодка сдвинулась с чурбаков и заскрежетала по бетону, я поморщился.
— Томми, — взмолился Брайан.
Мистер Паркер не обратил на него внимания и тянул изо всех сил дальше.
— Томми!
Мы подтащили лодку к дверям. За ними лежали погрузочная рампа и гравий на дворе.
— Томми! — сделал еще одну попытку Брайан. — Томми… послушай, пожалуйста… Я не хочу лодку… правда не хочу… смотри, я могу кое-что другое взять.
Десять минут спустя Брайан уехал на моем мотоцикле. Мы провожали его взглядами, пока он пересекал двор и спускался к главным воротам, по-прежнему в своей картонной короне.
Затем мистер Паркер повернулся ко мне.
— Ну что, — сказал он. — Вроде славно уладили, нет?
— Наверное, — ответил я.
— Вы же все равно на нем почти не ездили.
— Нет.
— Так и пусть себе отправляется в новый дом.
— Ну.
К этому моменту его настроение уже вернулось в норму, и он, казалось, удовлетворенно осматривал лодки, что давно пора было сделать.
— Хорошо вы над ними поработали, — признал он. — Но я думаю, мы их все равно в зеленый покрасим, если не возражаете.
— О… Ну, ладно.
— И вам будет чем заняться весь остаток зимы.
— Точно.
— А потом Марк подключится.
— Марк?
— Да.
— Какое он к ним имеет отношение?
— Марк всегда за лодками летом присматривает. Он для такой работы в самый раз.
— А как же я?
— Ну, — сказал мистер Паркер. — По правде говоря, вас я имел в виду мороженым поторговать.
В сарае я просидел где-то до половины третьего, но не делал ничего, только открыл банку краски, размешал содержимое и снова закрыл ее крышкой. Все остальное время я просто пялился на лодки, а меж тем обдумывал варианты.
Наконец я вышел на бледный дневной свет и встал, осматривая двор. Грузовик с бочками уехал, а значит, все здесь теперь в моем распоряжении.
Почти.
Глянул на флигель — шторы задернуты, за ними спал Марко. После
Притча о безответной любви к родине.
Несколько слов о том, что вы только что прочли
Магнус Миллз (р. 1954) — современный и уже вполне культовый британский автор из Манчестера, имеет полтора высших образования, семь лет строил заборы, потом двенадцать лет водил автобус, писал колонку в «Индепендент» — а потом стал романистом. Кстати сказать, его колонку в газете заменили на «Дневник Бриджет Джоунз», что, несомненно, добавляет абсурда ситуации.
Его первый роман «Загон скота» (1998, русское издание — 2003, о строительстве заборов среди прочего) вошел в свое время в короткий список «Букера», а получил премию Уитбреда (ныне «Коста») за первые романы и премию Маккиттерика, присуждаемую Обществом британских писателей. Даже Томас Пинчон подарил цитату ему на обложку, назвав автора «полоумным и невозмутимым комическим чудом». По-русски выходил и его роман «Схема полной занятости» (2003; о вождении грузовых фургонов; о вождении автобусов он написал другой абсурдистский роман, «Сохранение дистанции»). Миллза можно считать последним живым «черным юмористом» в мире. Ну и «дворовый авторитет» вполне люмпен-пролетарского писателя у него имеется, вдобавок.
«В Восточном экспрессе без перемен» (1999) — его второй роман, жутковатый трагифарс о туристе в Озерном краю, который по доброте душевной (и от нечего делать) соглашается помочь владельцу кемпинга с тем и этим. Для начала он красит ему ворота — а затем постепенно начинает подозревать, что он из этой деревенской глуши уже никогда никуда не уедет. И, понятно, не светит ему никакая Индия, куда он собирался ехать тем самым «Восточным экспрессом». А потом, в общем, разверзается ад…
Ну как ад… да и не сказать, что разверзается… Скорее, на поверхность выступает доселе скрытая грибница, выпускает щупальца народная хтонь, постепенно оплетает нашего героя, и мы понимаем — хотя понимает ли это наш герой, остается большим вопросом, — что с каждым неохотным своим «да» он постепенно и безболезненно отказывается от себя, уступает частичку собственной жизни тому «роевому началу», что лежит под цивилизацией, под тем, что мы с конца XX века привычно понимаем как «нормальную жизнь». Ползучий конформизм detected.
Причем, как ни странно, роман этот звучит, пожалуй, актуальнее всего даже не в Великобритании, хотя то, что его написал очень английский писатель, заставляет кое о чем задуматься. Его злободневность лучше, мне кажется, воспримется в России второго десятилетия XXI века — на фоне всего, что нам нынче доводится переживать на этих территориях. Хотя что это я — так было примерно всегда, уж точно — сколько наше поколение себя помнит. «Перец попятился от него, как от гигантской сколопендры, наткнулся на стол и повалил Тангейзера на Венеру». Пророческому тексту братьев Стругацких «Улитка на склоне» уже полвека, а поперек кабинета у нас по-прежнему натянута веревка, а на ней висят все те же «черные плавки и несколько штук носков, в том числе и дырявые». И на двери — все та же потемневшая металлическая табличка с вырезанной надписью «СКОТ»… Созвучия, мне кажется, просто вопиющи.