В Восточном экспрессе без перемен
Шрифт:
Одного клиента я, конечно, узнал бы всегда — Брайана Уэбба. Часа через два мы заехали к нему во двор, и он встретил нас в своей обычной картонной короне. Я вышел с ним проговорить, а мистер Пиктолл остался в кабине с неодобрительной миной.
— По-моему, старикану я не нравлюсь, — сказал Брайан.
— Ему ваша корона не нравится, — ответил я.
— Ох, ну что ж, тут ничего не поделать. Да и в любом случае до Рождества уже недолго.
— Да, наверное, нет.
— У меня тут ваши продукты. — Он зашел в кухню и снова вышел с коробкой. — Я взял на себя смелость заказать вам немного фасоли.
— О, ну да, спасибо, — сказал я. — А какое печенье взяли?
— Всех видов, — ответил он. — Фиговые рулетики, с заварным кремом, с солодовым молоком. Это же я правильно сделал, да?
— Ага, очень здорово. Сколько, значит, я вам должен?
— Ой, за это пока не беспокойтесь. Чаю хотите?
— Нет. Но все равно спасибо. Просто нам пора ехать.
— Ладненько, — сказал он. — Кстати, куда это Томми ездит каждый день на своем грузовике?
— Не знаю, — сказал я. — А сегодня он, что ли, опять?
— Да, я видел, как он выкатывается около шести. Фары отсюда видать.
— Что-то связанное с нефтяными бочками, я думаю.
— Ох, ну что ж, — сказал Брайан. — Томми хорошее дельце всегда распознает, у него нюх.
По правде говоря, я был вполне рад, что мистер Паркер все время чем-то занят. Это означало, что я могу и дальше себе красить без помех, а если повезет, первая лодка будет закончена, не успеет он и оглянуться. Держа это в голове, я закончил развозку молока со всей возможной скоростью, попрощался с мистером Пиктоллом, а затем поехал домой и растопил печку в большом сарае. Когда там немного потеплело, я выбрал банку золотой краски и принялся за работу. Мне хотелось, чтобы каждая лодка выглядела безупречно, и я знал, что в этой части покраски спешить нельзя. Стало быть, я с большим тщанием обрабатывал кистью планширь, нос и форштевень.
Процесс этот длился целый день. Снаружи погода стала очень и очень ветреной, о гофрированные стены сарая время от времени бились порывы слякоти. Внутри же все было вполне уютно и как в настоящей мастерской. Когда я наконец отошел на шаг, чтобы рассмотреть результаты своих трудов, удовлетворения мне было не занимать. Да, подумал я, отделка поистине профессиональна.
Вечером я как раз пил чай у себя во флигеле, когда услышал, как вернулся мистер Паркер, и потому вышел на улицу его встретить. В кузове грузовика у него было около пятидесяти подержанных нефтяных бочек.
— Обалдеть великолепно работают они на этой фабрике, — сказал он, спускаясь из кабины. — Прямо как часы.
— Я так и думал, что на вас произведет впечатление, — ответил я.
— Суют эти старые битые бочки в один конец, а когда те вылезают из другого — так полностью восстановлены. Как новые лампы на старые [5] .
— Ага, наверное.
— Мне сказали, что возьмут все, что я им привезу, — продолжал он. — Вот я и мотаюсь по всей округе, за бочками гоняюсь.
5
Отсылка к сказке «Аладдин и волшебная лампа», впервые опубликованной в сборнике французского антиквара и востоковеда
Казалось, настроение у него хорошее, поэтому я сказал:
— В сарае одна полностью обновленная лодка, ждет вашей инспекции.
— Это хорошо, — ответил он.
— А остальные на разных стадиях завершения.
— Ну, — сказал он. — Прямо сейчас у меня нет времени на них смотреть, если не возражаете. Я с ног валюсь — со всеми этими бочками.
— Ой… ну да.
— Поэтому вы уж сами с ними разберитесь.
— Ну ладно.
— Лишь бы покраска к Рождеству закончилась — вот что самое главное.
— Ну да.
Меня несколько разочаровало, что мистер Паркер не захотел инспектировать произведение моих рук, но понять его я мог. Прошел миг, и я заговорил снова.
— Э… вообще-то я хотел с вами потолковать еще об одном деле.
— Вот как?
— Я просто в последнее время по многу часов трачу на лодки.
— Видимо, так оно и есть, да, — согласился он.
— И… ну, я хотел спросить, не дадите ли вы мне денег.
Вечер стоял темный, но темный недостаточно, чтобы скрыть удивление, нарисовавшееся на лице мистера Паркера.
— Денег? — спросил он.
— Да.
— Зачем?
— Чтоб я мог с долгами расплатиться.
— А, — сказал он. — Понимаю.
— Обычно я бы не просил, — пояснил я. — Но штука в том, что я должен Брайану Уэббу, и у меня к тому же кредит во «Вьючной лошади», счет у Кеннета Тёрнера и еще один — у мистера Ходжа. Ах да, и один у Дикина.
— Ну, насчет этого последнего я б не слишком беспокоился, — сказал мистер Паркер.
— Да, наверное, нет.
— Снова вложите в дело.
— Ладно, — сказал я. — Только я недолго еще так протяну. Я привык, чтоб у меня немного налички всегда с собой было.
— Вы, значит, на мели, нет?
— Практически да.
Мистер Паркер постоял, глядя в землю, словно бы итожа беседу, которая у нас только что состоялась. Затем перевел взгляд на большой сарай, посмотрел в небо и снова на землю. Наконец он заговорил.
— Что ж, — сказал он. — Наверно, мне вам лучше бы что-то дать, чтоб перебились.
Он сунул руку в задний карман и извлек сверток двадцатифунтовых банкнот. Затем медленно отделил одну и вручил мне, положив прямо в протянутую ладонь. За ней последовала вторая купюра. Затем третья. Все это совершалось в молчании, но я ощущал, что у мистера Паркера процедура вызывает некоторое беспокойство. Тем не менее я не убирал руку, и он продолжал выкладывать мне в ладонь купюру за купюрой, пока не набралось сто фунтов.
Затем он остановился.
— Спасибо, — сказал я.
— Все покрывает? — спросил он.
— Угу, — ответил я. — В самый раз.
Он пересчитал остаток денег и вернул пачку в задний карман, после чего вновь глянул на меня.
— Кстати, — сказал он. — На фабрике, похоже, о вас никто не слыхал.
— Вот как?
— Боюсь, что нет. Я поспрашивал у пары человек там, но ни один так и не сообразил, кто вы такой.
— Ну, я ж там всего несколько месяцев проработал, — сказал я. — Наверняка они меня просто забыли.