В Восточном экспрессе без перемен
Шрифт:
— О, привет, Марк. Решил, значит, вернуться?
— Я же сказал, что да, ну?
— Да, кажется, говорил.
Меж тем я вышел из кабины и отнес молоко. Немного подождал, чтобы новоприбывший успел сказать мне спасибо за то, что его подвезли. Но тот меня проигнорировал и продолжал беседовать с мистером Паркером, поэтому я опять залез в кабину.
— Ну что, едем, значит? — спросил мистер Пиктолл с ноткой нетерпения в голосе.
— Э… ага, конечно, — ответил я, переключая передачу.
Когда мы выезжали, я увидел лицо Гейл в кухонном окне,
На оставшемся молочном маршруте мистер Пиктолл говорил мало — лишь когда я к нему обращался, и то давал кратчайшие ответы. Прибытие автостопщика его почему-то раздосадовало, и он, казалось, вымещал зло на мне — за то, что я того подвез. Я вообще-то не понимал, какая разница. В конце концов, как он сам отметил, там всего-то милю и было ехать. Парень и так бы добрался, помоги я ему или нет. Однако ссориться с мистером Пиктоллом мне хотелось в последнюю очередь, поэтому я никак это дело и не поминал.
Около одиннадцати я его высадил в обычном месте и сказал:
— Ну, значит, до завтра.
Он пробормотал что-то, чего я не вполне расслышал, а затем убрел к своему дому.
Когда я приехал в «Дом на холме», кухонная дверь стояла нараспашку. Я поставил пикап и вылез из кабины, и как раз тут на террасу с чашкой кофе в руке вышел автостопщик. Следом появился мистер Паркер.
— Минутка есть? — окликнул меня он. — Хочу вас кое с кем познакомить.
Я поднялся по ступеням, и новоприбывшего мне представили как Марка.
— Можете звать меня Марко, — сказал он.
— Спасибо, — ответил я. Казалось, на нем слегка уже выцветший загар.
— Марк поживет с вами во флигеле, — объявил мистер Паркер.
— Вот как? — спросил я, несколько удивившись.
— Да. Если не возражаете, то есть.
— Ну, там, вообще-то, места нет.
— Мне показалось, вы говорили, что его там навалом.
— Когда?
— Когда только въехали.
— О, — сказал я. — Правда?
Пока мы беседовали, Марко стоял с эдакой презрительной ухмылкой на лице, глядя на меня.
— Конечно, если не стеснит… — сказал он.
— Нет, все в порядке, — ответил я. — Спать, наверное, можете на тахте.
Я рассчитывал, что он скажет спасибо за этот великодушный жест, но он лишь пристально поглядел на флигель, словно только что одержал некую победу.
— Ну, это, значит, уладили, — сказал мистер Паркер. — А теперь мне пора ехать. Сегодня днем мне кое-что еще собрать надо.
Пока он шел к грузовику, я повернулся к Марко.
— Дверь не заперта, можете сами заходить.
Будь я проклят, если стану знакомить его с жильем, словно какой-нибудь агент по недвижимости, поэтому я пошел в большой сарай и растопил печку. Затем какое-то время осматривал лодки. За последнюю неделю или около того мне удалось хорошенько продвинуться с покраской, поэтому теперь оставалась всего одна лодка. Остальные выглядели с иголочки со своей бордово-золотой отделкой, и я рассматривал их с гордостью. Мистер Паркер до сих пор сюда не
Мне нужно было позавтракать, поэтому я пошел во флигель и обнаружил, что Марко навзничь растянулся на тахте. Какие-то его вещи были небрежно разбросаны по полу.
— Всю ночь добирались? — спросил я.
— Ага, — сказал он. — Мне совсем пиздец.
— А вы сейчас откуда?
— Из Индии.
— О… ну да. Хорошо съездили?
— Ну, клево было. Но у меня деньги кончились, пришлось вернуться.
— Ехали по суше?
— Не-а, — зевнул он. — Ну его в жопу. Самолетом.
— А, ну да.
Он сунул руку в сумку.
— Я покурю, ничего?
— Видимо, нет.
Марко закурил, и я открыл окно. Затем он умолк, глядя в стену напротив, пока курил. Я занялся приготовлением чего-то на завтрак.
— Вы ели? — наконец спросил я.
— Ага, — сказал он. — Уже позавтракал с Томми.
— Значит, пока ничего не хотите?
— Нет.
Мне показалось, что это отчасти наглость — Марко все время называл мистера Паркера «Томми», словно они старые приятели или как-то. По мне, слишком уж фамильярно. В конце концов, он всего-навсего сдельщик, которому случилось тут бывать. Насколько мне было известно, он помогал с гребными шлюпками и немного красил в летние месяцы, однако по тому, как он себя со всеми вел сейчас, можно было заключить, что он тут полный хозяин.
— Между прочим, — сказало я. — Вы на что собираетесь тут жить в это время года?
— Как-нибудь перебьюсь, — ответил он.
— Но мне показалось, у вас деньги кончились.
— Тут деньги не нужны.
— Неужели?
— Нет, конечно. Томми же платы за это место не берет, правда?
— Э… нет.
— Ну и вот. Нужно только пару кредитов открыть — и будешь в шоколаде.
— В смысле — у Ходжа и прочих таких же?
— Ага.
— Но в итоге с ними же нужно будет когда-то расплачиваться, разве нет?
Марко долго смотрел на меня с недоверием, медленно выпуская изо рта дым, и на его лице проступала наглая ухмылка. Затем он расхохотался надо мной, открыто и беззастенчиво.
— Не будь всю жизнь таким мудаком, — сказал он. — Возьми отгул.
Многое подсказывало, что Рождество все ближе. Все крышки от молочных бутылок вдруг украсились крохотными веточками остролиста, а перед дверями домов стали возникать предварительные заказы на двойные сливки. Представлялось вероятным, что за грядущие недели рабочая нагрузка у меня возрастет, поэтому я радовался не прекращавшейся поддержке мистера Пиктолла. После приезда Марко я ожидал, что старик в отвращении меня бросит, но наутро он ждал меня в обычном месте вместе со своей холщовой сумкой. Я счел за лучшее вообще никак не касаться событий накануне, а просто продолжал развозить молоко как ни в чем ни бывало. Такой образ действий оказался успешен, и наши с ним отношения быстро вернулись к норме.