В заповедной глуши
Шрифт:
Временами всё бессмысленно -
Что ты вынес-перенёс...
...На вопрос: "А что есть истина?" -
Промолчал в ответ Христос.
Выстрел в спину - мёртвым падает
Рыцарь - в латах иль без лат...
Никому добро не надобно -
Был умней Христа Пилат.
Силы
Заколачивайте гроб!
Что там возитесь с распятием?!
Можно проще - пулю в лоб!
Под гипнозом волокучих фраз
Держат нашу Русь в плену.
По живому в миллионный раз
Абортируют страну.
Я стихи сейчас, как пули, лью.
Наплевать: ответ, вопрос...
В одну печку крематорную
Свалены Пилат, Христос...
...Вечер был тёплым, летним. Июнь, подумал Валька, опершись ладонями о перила крыльца. Июнь. Только бы не закричать во весь голос, потому что тогда он сойдёт с ума. Сразу. Или это к лучшему?
То, что Михал Святославич идёт к нему, Валька почувствовал издалека, но не поше-велился. Лесник подошёл, встал рядом, опираясь на перила. Сказал негромко:
– Завтра Витька возвращается.
– Да, я знаю, - отозвался Валька.
– Хорошо...
– Послушай, - Михал Святославич говорил негромко, но резко.
– Ты сам на себя не по-хож - это понятно. И всё-таки...
– Дядя Михал, - прервал его Валька, садясь на перила, - извините... Через год, даже ме-ньше, мне будет шестнадцать... Витька наверное останется с вами. У него тут Алька и вообще. А мне... Может быть, вы найдёте мне работу? Такую, какая была у Моры? Или считаете, что я не справлюсь?
– Почему, справишься...
– не стал возражать Михал Святославич. И посмотрел в лицо мальчишке.
– А родители?
– Они не вернутся, - устало ответил Валька.
– Ясно же, что они не вернутся, и хватит уже этих детских игрушек... Я хочу... вы понимаете,чего я хочу. А к вам, если вы позволи-те, я буду приезжать отдыхать.
214.
– Ну что ж...
– Михал Святославич несколько раз стукнул кулаком по опорному столбу.
– Что ж, мне нечего возразить... Когда тебе исполнится шестнадцать, поедешь на юг. Думаю, что тебе найдут полевую работу. Или если хочешь - можешь стать инструкто-ром. У тебя получится.
– Нет, инструктором я не хочу...
– медленно ответил Валька.
– Спасибо, дядя Михал.
– Не за что, - покачал головой лесник.
– Хорошо
– Даже если и так?
– с прежней бесконечной усталостью отозвался Валька.
– Мне пят-надцать, а кажется, что я прожил сто лет.Сто невероятно тяжёлых лет,дядя Михал...
– И я об этом же, - ответил Михал Святославич.
– Кажется, но ты их не прожил. По-этому подумай. Я не о твоём решении. Я о том, что ты собираешься делать там.
34.
Валька сидел на крыше.
Было тепло и дул лёгкий ветерок, приятный такой. Он очень подходил к звёздному небу, и к крыше, и к ночи, и к настроению Вальки.
Эта в общем-то лунатическая привычка появилась у Вальки недавно. Он выбирался из дома и час-два проводил то на крыше, то на дереве неподалёку от кордона. Великолеп-но помнил, что с ним было - и не имел ничего против.В конце концов, это его личное дело.
Иногда он подолгу рассматривал свой медальон. И в такие минуты ему казалось, что есть нечто неправильное в смерти Моры. Нет, смерть каждого хорошего человека - неправильна. Но в этом была какая-то особая неправильность. Потом наваждение про-ходило.
Витька несколько раз спрашивал, что происходит. Он видел, как изменился его друг. И понимал - это неизбежно. Но молчать не мог - а вот Валька как раз отмалчивался со странноватой улыбкой, от которой пропадало желание разговаривать и мороз бежал по коже.И Михал Святославич старался лишний раз не заговаривать с Валькой. Для него всё уже было сказано - и сделать он тоже ничего не мог, потому что слова в данном случае не имели смысла.
Валька всё это понимал. И думал сейчас, что кордон мог бы стать для него домом, как стал домом для Витьки и, похоже, когда-нибудь станет домом для Альки. Но - не су-дьба... У него не будет дома. И эта мысль казалась не такой уж и страшной, почти обы-денной. У него будет дело. И всё-таки де ла Рош был прав. Есть те, чей путь, чей смер-тельный бег по лезвию меча - одинок.
Он привалился спиной к чердачному окну. И, задрёмывая, подумал, что ему и этого не хочется - а хочется, чтобы всгеда-всегда-всегда была рядом Мора.
Это было его последним сознательным желанием.
* * *
Тёплый ветер гладил щёки. Сухо пахло травяной пылью, стрекотала по сторонам выложенной серо-жёлтым камнем дороги насекомая мелочь. В белом небе размытым пятном пылало солнце.