Вадбольский 2

Никитин Юрий Александрович

Он откусил ещё, прожевал и сказал с иронией:

— Магом?.. И, конечно же, боевым? Не всякий, кто способен к магии, вообще им становится. Я имею в виду, так и остаются на стадии способного к магии. Таких в Академии едва ли не треть, но настоящих едва ли дюжина.

— Так это здорово, — сказал я.

Он хмыкнул.

— Все они преподаватели. О чем это говорит?.. Что удалось преодолеть барьер «способного к магии» только через годы упорного труда. Так что, юноша, старайтесь не слишком очаровываться сейчас, чтобы потом не рухнуть в пучину отчаяния. Увы,

с особо чувствительными натурами так бывает.

— Я сибиряк, — сообщил я гордо. — Дуб дубом.

— Ну, тогда давайте проверим, что у вас за такие способности…

— Для того и пришел.

— Правильно, что ещё в Академии делать? Не учиться же.

Он дожевал бутерброд, вытер ладони о полы кафтана, уже и так блестящего, как молодой лед на столичном катке, усмехнулся одной половинкой рта.

— Имя, фамилия, курс?

Я послушно ответил на все вопросы, он нетерпеливым жестом указал на пень, заменяющий стул.

— Сядьте, обе ладони на пластину. Пальцы растопырьте, как коршун при виде цыпленка. Когда скажу «Начали», не двигайтесь и постарайтесь не дышать. Это для точности.

— Всё сделаю, — пообещал я и спросил наивно, указывая взглядом на оборудование: — Это всё непростое?

Он ответил сухо:

— Из Щели Дьявола. Соорудили пятьдесят лет тому. Лучшие маги Империи.

Я сел на пень осторожненько, всё нормально, сделал короткую гипервентиляцию, однако едва опустил ладони на поверхность пюпитра, как ощутил легкое покалывание в кончиках пальцев, что быстро побежало от ладоней по рукам. По телу уже медленнее, что и понятно, там больше как нервных нитей, как и этих, что появились или пробудились в процессе насыщения маной.

Когда волна тепла докатилась до задницы, уже стало трудно задерживать дыхание, но прежде, чем я сделал выдох, наставник сказал довольно:

— Есть!.. С первой попытки!.. Вот что значит, хорошо задержать дыхание, я же говорил, а мне не верили!

— Что показывает? — поинтересовался я.

Он внимательно всмотрелся в отпечаток моих ладоней, там поверхность пластины стала тёмно-фиолетовой, отчетливо сохраняя контур как ладоней, так и растопыренных пальцев.

— Да, — ответил он быстро, — у вас способность накапливать магию. Пока на самой начальной стадии. Можете начинать пробовать что-то простенькое. Зажечь огонек на кончике пальца, подвигать хлебный шарик на столе… Это очень много, уверяю вас!

— Для начинающего?

Он сказал так же быстро, словно бежит за уходящим поездом:

— Большинство на этом и останавливаются. Старайтесь! Рвите жилы! Вполне возможно, сумеете продвинуться выше. И начинайте читать трактаты, как управляться с магией, раз уж вам поддается. На эту тему у нас масса книг в библиотеке! Столько магии нет, сколько по ней книг.

Я поднялся, сказал счастливым голосом:

— Благодарю, это же как мне повезло! Спасибо, большое спасибо!

А вот хрен тебе, сказал себе, когда вышел за дверь. Катание шарика по столу, как же. Только бы начать, а там раскочегарюсь, искры полетят. Люблю смотреть в пламя костра… похоже, люблю жечь.

Так

что начну пробовать, как управляться с огнем. Ведь когда-то и добывание огня трением считалось магией. А уж ударами кресала по камню — вообще волшба немыслимая и страшная!

Глава 15

В канцелярии посмотрели выданные в проверочном кабинете бумаги, окинули меня подозрительными взглядами, в которых я видел зависть, злость и разочарование, что опять повезло кому-то, а не им, послали в кабинет к начальнику.

В кабинете за большим столом работает с бумагами мужчина, которого я меньше всего мог представить в обиталище магов. Крепкий, поджарый, с лицом кадрового сержанта, что день и ночь гоняет новобранцев, даже подстрижен под ежика, как чаще всего делают те военные, которые постоянно на передовой.

Он поднял на меня тяжёлый взгляд, я увидел в нем неприязнь, но он тут же пригасил её, осведомился сухо:

— Ко мне?

— Да, — ответил я, сделав три строевых шага, положил на стол бумаги и сказал четко и громко: — Курсант Юрий Вадбольский прибыл за получением магического браслета!

И замер, вытянувшись и опустив руки по швам. Чуточку переигрываю, но, надеюсь, кадровый военный не заметит моего дурачества.

Он кивнул с одобрением, оценив мою выправку, взял бумаги, коротко просмотрел и отодвинув в сторону.

— Вадбольский, Вадбольский… Что-то я о вас слышал. Ах да, вы тот курсант, что сопровождает в Щель Дьявола суфражисток?

— Так точно, — отчеканил я. — Бдить и недопущать!.. Им ещё рожать, стране нужны здоровые женщины!

Он снова кивнул с явным одобрением.

— И ещё вы тот, кто ходит в Щель Дьявола в одиночку?

Всё, мелькнуло у меня, с походами точно завязываю прямо щас. Любая известность привлекает внимание, а мне лучше подольше оставаться человеком-невидимкой типа официантов, почтальонов или дворников.

— Было такое, — ответил я осторожно, — бедный человек всегда ищет подработку.

Он смотрел на меня испытующе.

— Вы прекрасный воин, если поход в Щель Дьявола для вас только подработка. Но каким образом… вдруг маг?

— Это дополнение, — сообщил я. — Как к мечу ещё и кинжал. Пусть будет, я запасливый. Вдруг сгодится в бою и в воинских манёврах?

Он хмыкнул, что-то быстро написал на бумагах, которые я принес.

— Третья дверь по коридору. Там выдадут браслет и подгонят по руке.

— Благодарю, — ответил я и, четко повернувшись через левое плечо, прошагал до двери.

Третья дверь с легкомысленной надписью «Браслеточная» открылась туго, словно в банковское хранилище золота, пахнуло ароматом хорошо выделанной кожи и запахом горячего металла.

В жарко натопленной комнате три стола, пятеро мастеров обнаженных до пояса, лишь кожаные фартуки прикрывают грудь, трудятся над узкими металлическими полосками, сгибая, нанося зубилом мелкие насечки, в глубине комнаты вдоль стены тигли и прочая алхимическая аппаратура, которая необходима при создании артефактов.