Вадбольский 2

Никитин Юрий Александрович

Тот первый динозавр дался с огромным трудом, чуть сам меня не завалил, но теперь знаю их слабое место, и следующих двух удалось одолеть в один рейд.

Расхрабрившись, отыскал ещё одного, раздразнил. Тот ринулся на меня, как гусак, раздраженно шипя и вытягивая длинную шею, по которой я и рубанул.

Если бы дурак не вытягивал её, такое бы не прошло, но так плотно подогнанные костяные пластины на шее разошлись, лезвие вошло точно в щель, из глубокой раны ударил фонтан прозрачной крови.

Вообще-то самое уязвимое

место снизу, там у шеи никаких костяных наростов, но это надо очень уж исхитриться… Впрочем, с моей скоростью это хоть и не очень-то легко, но можно, можно…

С другой стороны, теперь главное самому не попасть под удар монстра, а заточенная до остроты в один ангстрем кромка меча должна рассечь любую костяную броню, да только ну никак не могу ударить по закрытой костяным панцирем спине, когда вижу уязвимые места!

Глава 2

Тадэуш бдит, выскочил из автомобиля, когда я с тяжёлым вещмешком показался из-за деревьев.

— Ваше благородие! Что за разведка, вас восемь часов не было!

— Восьмичасовый рабочий день, — ответил я. — Сейчас объедем эту Щель Дьявола с другой стороны, чтобы из форта не видели, понял?

— Понял, — сказал он озадаченно. — Большая добыча?

— Разная, — ответил я, — но это деньги, Тадэуш.

— Не очень опасно? — спросил он жадно.

Я посмотрел на него внимательно.

— Не вздумай. Тебя сожрут, как только войдешь. Там полчаса ты ничего не видишь и не слышишь!.. А пока отойдешь, от тебя останутся одни кости.

Он охнул.

— А как же вы, ваше благородие?

— Прошел по краешку, — сообщил я туманно. — Кроме того, я маг. Видишь браслет? То-то.

Он молча вырулил на дорогу, а я загреб в вещмешке пару тёмных кристаллов и раскрыл перед ним ладонь.

— Сможешь подсоединить?

Он охнул, глаза округлились.

— Спрашиваете! А я уж думал, скоро встанем на прикол. Эти штуки безумно дорогие.

Одной рукой держась за руль, он поспешно сгреб оба кристалла и сунул в нагрудный карман.

— Да? — спросил я задумчиво. — Может, открыть продажу?.. Хотя нет, стоит ли ещё и таким делом заморачиваться?.. Дорогу к Анрылу помнишь?

Автомобиль подогнали к Щели с той стороны, Тадэуш встал как можно ближе, я вытаскивал тушки велоцирапторов, а дальше их хватал Тадэуш и резво пёр к автомобилю.

Когда заполнили полностью, Тадэуш накрыл всю гору брезентом, плотно завязал, чтобы не сорвало ветром и чтобы никто не увидел, что везем, и так же тайком отъехали, сделали большой полукруг, чтобы охрана не засекла, а там выбрались на дорогу.

Анрыл охнул при виде добычи, жестом велел нам с Тадэушем оставаться в машине, из подсобки по его окрику вышли двое крепких рабочих. Отдыхая, мы наблюдали, как они, постанывая от натуги, принялись перетаскивать туши в склад. На меня и Тадеуэша посматривают уважительно, Тадэуш приосанился и

принял бравый вид победителя ужасных драконов.

Последними Анрыл принял головы брахиозавров. Тадэуша я оставил в машине, пусть не распускает слюни, глядя какие суммы мне отсчитывает Анрыл, а получилось в самом деле более, чем солидно: семьдесят две тысячи рублей за тушки велоцирапторов и головы брахиозавров, даже несколько кристаллов я продал, остальные оставил себе, в голове вырисовывается план, как смогу использовать.

После того, как я вернулся в автомобиль, Тадэуш спросил почтительно:

— Домой, ваше благородие?

Я подумал, покачал головой.

— Солнце ещё высоко, работай, негр, работай!.. Гони к графине.

Он охнул.

— К графине Крыжановской?.. Ваше благородие, вы… испачканы малость.

— Не малость, — буркнул я. — Кровь и кишки неприятеля на сапогах — разве не лучшее украшение для мужчины?

Он покосился на меня, осторожно заметил:

— Ваше благородие, у вас не только… на сапогах.

— Графиня отмоет, — заявил я.

Он посмотрел с ужасом, а я подумал, что Одиллия сейчас для меня самый бесценный источник информации. Обычно женщины даже из самых благородных родов, выйдя замуж, быстро становятся клухами, рожают детей, снова рожают, и снова, но есть среди них яркие, что не смиряются с ролью вечно беременной.

Не знаю, была ли Одиллия такой независимой и до замужества, но с гибелью супруга неутомимо старается играть какую-то роль в высшем свете, устраивает приёмы, завела салон, интересуется всеми событиями в стране и в мире, многое знает о взаимоотношениях в обществе, что для меня просто клад.

Автомобиль подкатил к парадному входу, хватит таиться, мы взрослые люди и отвечаем за свои поступки.

Я покинул автомобиль, бросил коротко:

— Езжай домой. Я останусь на ночь.

— Ваше благородие, — возразил он, — я могу подождать. Вздремну, тут хорошие сиденья, можно и поспать.

— Езжай, езжай!

— Могу подъехать утром.

— Езжай, — велел я строго. — Утром возьму коляску.

Одиллия — похожа на чёрного лебедя, прекрасная и строгая, со злым прищуром очень внимательных глаз, занимается не свойственном ей делом, как мне показалось: разбирает на столе кучу бумаги, раскладывая их по стопкам.

Обернулась на стук моих подкованных сапог, заулыбалась, как вижу, вполне искренне. Моя повышенная чувствительность, никуда от неё не деться, если не приглушить специально, а так ещё с порога слышал ровный стук её сердца, видел через две стены как сжимается и разжимается сердечная мышца, а сейчас и сердце зачастило, и по нервным цепочкам пробежало нечто, что назвали бы искрой.

— Приветствую, графиня, — сказал я, поцеловал не руку, а в обнаженное плечо, — чем занимаетесь таким странным? Красивая женщина должна царить…