Вадбольский 2
Шрифт:
Я сунул приглашение в карман и вышел на улицу. К нашему дому уже почти мчится, пыхтя, кашляя и почему-то подпрыгивая, чем пугает немногих прохожих, мой старенький автомобиль.
Затормозил, остановился перед калиткой, Тадэуш выскочил и сказал торопливо:
— Простите, чуть опоздал. Эта железо с первого раза никогда не заводится.
Вид у него виноватый, словно это он приобрел для меня чуть ли не разваливающийся автомобиль.
Я сказал успокаивающе:
— Ничего страшного, Джамал ещё не пришел. Жди.
— Он придет сюда?
— Да,
Не оборачиваясь, ушел дальше по улице, там свернул в переулок, что вывел в старый полузаброшенный сквер, где много высоких и густых кустов и с полсотни могучих толстых деревьев.
С утра пусто, да сюда и вечером почти не заходят, на высоте в три моих роста между веток уже с неделю висит приготовленный заранее видимый только мне мешок.
Чувствую себя так, что если хорошо разогнаться да оттолкнуться задними, то достану, но что за дурь. Я степенно вскарабкался, баронет всё-таки, благородный человек, в развилке толстых веток переоделся, а свою одежду сунул взамен, спустился и уже вышел на улицу самоуверенным горцем из дикого аула, лохматым и с круглыми орлиными глазами, как у уроженца Осетии.
Лицо ещё горит от трансформации, скосил глаза и полюбовался на огромный горбатый нос, да, с таким носом и круглыми орлиными глазами я точно самый что ни есть кавказец с соплеменных гор.
Обратно шёл горделивой походкой дикого горца, что на всех смотрит с угрозой, дескать, порву и затопчу, я большой и страшный, все должны бояться, а кто не боится, тот умрет.
Тадэуш насторожился, медленно опустил ладонь на рукоять меча. Я улыбнулся во все сто зубов и сказал гортанным голосом:
— Дарагой, ты меня повезешь?.. Харашо, люблю быстрых конэй! Ты ведь бистый, да?
Тадэуш смерил меня недоверчивым взглядом.
— 0?
— Да, — ответил я бодро, — таким именем меня наградил отэц с позволения Аллаха, Милостивого и Милосердного!.. А ты, Тадэуш, верно?
Тадэуш вздохнул.
— Садись. Куда везти?
— В Щель Дьявола, — ответил я всё так же бодро. — В тот же, где вы с моим дорогим братом Юрием были раньше.
Тадэуш молча кивнул, завел двигатель, автомобиль всё так же поскрипывая и угрожая развалиться, двинулся по дороге, медленно набирая скорость, чихая так мощно, что сам вздрагивает.
Только бы не развалился, мелькнула мысль. Хотя Анрыл обещал, что хоть и собран из разных кусков, частей и деталей, но сделан на уровне, работать будет, как привычный к труду ослик.
Шагах в полусотне от Щели небольшой сторожевой пост, всего один солдат, вышел навстречу, когда мы остановились, как положено.
— В Щель Дьявола? — спросил он без надобности, хотя и так понятно, других объектов поблизости нет. — Имя, фамилия, адрес?
— Джамал ибн-Абдулла, — сказал я торжественно, — сын благочестивых и любящих Аллаха…
Солдат прервал:
— Достаточно. А ваши?
Он повернулся к Тадэушу, тот замотал головой.
— Нет-нет, я не пойду. У меня там голова кружится.
— Чачу нужно пить, — заявил я победно. — И быть мужчиной!..
Они молча
Секундная потеря ориентации, легкая тошнота, что тут же прошла, велика сила адаптационного механизма наших тел, подошвы моих ног уперлись в мягкую почву, а ноздри спешно начали анализировать воздух, наполненный запахами, ароматами и непонятной вонью, словно прямо подо мной гниет огромная туша кита, хотя вообще-то китов тогда ещё не было. Даже не было их предка, что дал кита и бегемота, ближайших родственников, да и были они сперва чуть крупнее крысы, а всего триста тысяч лет тому начали резко вырастать в размерах и весе.
Я сделал несколько осторожных шагов вперед, Мата Хари торопливо сканирует местность сверху, даёт картинку яркую, цветную, подробную. Всю живность, даже мелкую, подсвечивает и снабжает комментариями, которые почерпнула из местных трактатов о животных этой и других Щелей.
Хотя я здесь уже был, но что-то поменялось, даже воздух другой, запахи другие, и не удивлюсь если и звери здесь другие, вдруг да проскочило несколько миллионов лет взад или вперед?
— Слева озеро, — доложила Мата, — там два аргентинозавра нежатся, заодно пугают рыбу.
— Только пугают?
— Да, оба сытые, а рыбы пытаются кусать их за лапы.
Я хмыкнул, аргентинозавры сорок метров в длину и вес соответствующий, такие бронированные крупной чешуёй лапы прокусить проблематично,
— Что справа?
— Один тираннозавр жрёт струтоимима.
— Один? — переспросил я.
Тиранозаврам точно не стоит попадаться, хотя они постоянно уменьшаются в размерах и постепенно превратятся в птиц, так что наши куры и даже воробьи — измельчавшие тираннозавры, но я здесь и сейчас, и тираннозавр пока что ещё не канарейка.
— Как поймал струтиомима? Они же выдают восемьдесят километров в час!
— Их много, — пояснила Мата. — Один сам с разбега налетел, не успел остановиться.
— Дела, — пробормотал я. — Сколько их там? Лучше займусь струтиомимами. Че, я страусов не видел?
Струтиомимы в самом деле похожи на страусов, такие же по росту, внешности, с длинной шеей и мощными ногами. Только зелёные и без перьев, кожа гладкая на животе, спина и бока покрыты толстой чешуёй, что ещё за каких-то пустяковых пару десятков миллионов лет превратится в перья.
Конечно, безопаснее всего сражаться с зауроподами. Эти гиганты могут разогнаться до трёх километров в час. Однако раз уж даже убежать от опасности не могут, то сумели покрыться такими костяными плитами, что любой хищник заморится пытаться прогрызать их, при этом надо постоянно уворачиваться как от толстого с трамвайный вагон хвоста, так и ног травоядного, что и слона легко растопчут, если такой мелкий зверёк вдруг там окажется.
Мата Хари, получив приказ, снизилась и пошла к струтиомимам. Я не видел вспышек лазера, заслоняет корпусом, но ящеры начали падать, сражённые коротким импульсом в нервный узел головы.