Вадбольский 3
Шрифт:
Она распахнула глаза шире.
— Ох, я вижу… А куда переезжаете?
По виду Вольдемара было видно, что переезжать можем в места, ещё более отвратительные и нищие, но смолчал, а я ответил дежурно:
— Невский проспект, дом девяносто шесть… Я там даже не во все комнаты успел заглянуть, нам, мужчинам, нужно мир спасать, а быт что, быт никуда не денется.
Она смотрела на меня широко растопыренными глазами.
— Там только шикарные дома столичной знати…
— Берешься?
Она оглянулась на брата.
— Вольдемар,
Он сказал сердито:
— Тебя отпустили только под моим присмотром.
— Это мой дядя, — возразила она. — С ним я в безопасности!
Я подтвердил кивком.
— Езжайте, Вольдемар. Вы свою трудную, но почетную задачу выполнили, доставили сестру в полной целостности и безопасности к её родне, а здесь уже я о ней позабочусь.
Он нахмурился.
— Отец будет против.
Я сказал дружески:
— Вы уже взрослый, сами можете принимать решения. Марчеллу привезут к вашему дому в течение дня. Слово барона Вадбольского!
Марчелла сияюще улыбнулась брату и умело влезла в автомобиль к Василию.
Охранник поспешно отворил ворота, я подогнал авто к мраморным ступеням, вблизи на площадке для автомобилей уже в плотном строю три щегольских автомобиля и монструозный грузовик, все без груза, быстро работают мои орлы.
Перед крыльцом бегом собралась дворня и быстро выстроилась перед новым хозяином, чтобы всех оглядел и оценил.
Я вышел из авто, стараясь делать это солидно, не какой-то баронет, а целый барон, дворня эту разницу, в отличие от меня, чувствует, вон как дружно все поклонились.
Я оглядел, стараясь выглядеть толстым и важным. Слуги, челядь, как их не называй, а ещё дворецкий, он же мажордом, но для меня что мажордом, что майордом. Вообще-то многовато для обслуживания одного-единственного дома, это не усадьба или поместье, где работает куча народа, обеспечивая почти суверенное существование.
— Всем драсте, — сказал я и улыбнулся по-доброму, как положено благодушному барину, — никаких пока перемен. Каждый занимается тем, чем и занимался. Но теперь жить буду здесь, так что за воровство и самоуправство быстро вздерну!.. А теперь вольно, можете разойтись
И взбежал по мраморным ступенькам вверх, в холле встретил спешащего навстречу Ивана.
— Ваше благородие! — вскрикнул он, лицо раскраснелось, видно, что запыхался. — Из лаборатории ещё подняли наверх, пока сложили в оной из комнат на третьем этаже…
— Мудро, — сказал я, — туда никто посторонний входить не должен. Дворня в разгрузке помогала?
Он сказал с неловкостью:
— Ваша племянница хотела их запрячь, да мы решили ещё сами. Негоже дворне знать, что у нас в узлах.
Я кивнул, ребята соображают быстрее меня. В узлах пачки ассигнаций, акциях, залоговых бумаг, а также золото, как в брусках, так и в амулетах, медальонах, кольцах и всяких безделушках. Даже посуду не стоит дворне показывать сейчас, пока не разберемся с нею
— А где Марчелла?
Он широко улыбнулся.
— Прям летает. Как стрекоза, вжик-вжик!.. Деятельная. Похоже, учили её многому, но делать не позволяли.
Марчеллу, как ещё же призналась позже, не отпустили под надзором Вольдемара, а она хитро улизнула на рассвете, когда в доме спит даже прислуга. Вольдемар успел догнать её в последний момент, Марчелла водит автомобиль даже лучше, чем он, а за ней помчался потому, что за младшей сестрой велено присматривать, больно легкая и беспечная.
Это я узнал на ходу из её щебетанья, пока носилась по огромному зданию и верещала, как тут роскошно, как здорово, как грандиозно, заодно указывая, где что можно расположить, как принято в большом графском доме.
То, что привезли на грузовике, а потом за четыре ездки на трёх автомобилях, растворилось в огромных помещениях особняка, как несколько капель воды в жаркой пустыне.
К счастью, мебели здесь достаточно, спальни тоже оборудованы полностью к приёму гостей.
Я кивнул склонившемуся дворецкому, а когда прошёл в кабинет Басманова, а теперь мой, подумал: на хрена потрошил сейф, а потом задвигал его книжным шкафом?
Это же отныне мой кабинет, мой сейф! Привыкай, ботан, руководить и распоряжаться!
Быстро поднял из роскошного кресла задницу, сбежал на первый этаж, где собрал гвардейцев в главном зале. Все пятеро выстроились передо мной, бравые, отважные и гордые, что служат мне, который их ценит и постоянно поддерживает всякими усиливающими средствами.
Я хмыкнул, да, для них великая удача присягнуть мне, но и для меня вполне естественно вкладываться в них, потому что моя гвардия, моя сила и защита, и в конечном результате приносят мне пользы не меньше, чем я им.
Хотя вообще-то пока больше пользы приношу им я.
— Ребята, — сказал я с нажимом, — присматривайте пополнение. Как в свои ряды, так и в просто охрану. Я могу обратиться в артель по набору, но это крайний случай. Лучше через вас, у вас же есть однополчане… и просто бывшие военные, списанные на пенсию.
Элеазар сказал таинственно:
— С ними будет проще. Сейчас даже в охрану собачей будки не возьмут, старые!.. Везде нужны молодые да крепкие. Я знаю троих, за кого могу поручиться.
Тадэуш добавил:
— Если с Клятвой Крови, то можно и ненадежных. Но о такой клятве большинство и слышать не хотят. Лучше умереть, говорят.
Я промолчал, сам такого мнения, но на моей стороне даже не то, что могу вернуть им молодость. В России всем с пеленок вдалбливают идею необходимости беззаветной службы Государю и государству, это нравственно, почетно, необходимо и единственно верно. Россия — осажденная крепость, когда-то Польша была богаче и во всем сильнее Руси, но там было много свобод, и они погубили могучую страну с гордым народом.