Вадбольский 3
Шрифт:
— Магнат, — проговорил я медленно, видя как вдали на холме со снесенной вершиной начинает вырастать громадное здание из красного кирпича, — олигархер…
Графиня спросила с интересом:
— Это по-немецки?
— Магнат по-немецки, олигарх — по-гречески, — ответил я машинально, — неужели один человек всем этим владеет? Да, это мощь…
Ворота огромные, массивные, рядом будочка, это для тех, кто приходит пешком. Кучер остановил коляску у ворот, кони потряхивают гривами и уверяют, что готовы бежать дальше, слишком долго
Подошёл могучего роста и вообще вида гвардеец с эмблемой рода Басмановых на плече, взглянул почему-то на меня, игнорируя празднично одетую графиня, что для этого визита нацепила на себя ещё золото и все драгоценности.
— Кто?
— Вадбольский, — сказал я. — К графу.
Он кивнул.
— Нас предупредили.
Я полагал, что предложат коляску оставить здесь, и пройти пешком, уже начал было подниматься, мы же не выглядим настолько важными, чтобы для нас распахивать такие великолепные ворота, однако через минуту тяжёлые створки медленно раздвинулись.
Кучер с самым невозмутимым видом тут же направил коней вперед, проехали красиво и вежливо, даже не заставляя распахиваться настежь.
По широкой мраморной лестнице быстро сбежал поджарый лакей в роскошной ливрее, спросил с почтительным поклоном:
— Баронет Вадбольский?
— Он самый, — согласился. — А это графиня Кржижановская.
Он поклонился нам обоим.
— Позвольте, я вас провожу к графу.
Вверху на лестнице увидел ещё по гвардейцу с каждой стороны лестницы, рослые и неподвижные, выглядят как мраморные статуи в современной одежде с мушкетами в руках и скрещенными мечами за спиной. Дальше по коридору заметил ещё несколько, подумал с тоскливой завистью, а почему графу не содержать целую армию, если деньги идут со всех его земель, рудников и прочего?
Навстречу вышла молодая барышня, с милыми ямочками на пухлых щечках, ажурный чепчик на пышных волосах, розовая ленточка завязана под подбородком красивым узлом, домашнее платье, достаточно скромное, если вспомнить баснословное богатство её деда.
Она с любопытством смотрела на меня, я улыбнулся, её щечки сразу залило мощным румянцем, а синие глаза засияли, словно я отпустил ей мощный комплимент.
Одиллия сказала приветливо:
— Байонета, добрый день. Вот я привезла баронета Вадбольского, как и обещала.
Байонета с интересом всмотрелась в меня, теперь можно, я представлен официально.
— Рада вас видеть, барон, — сказала она чистым звонким, как у серебряного колокольчика, голосом. — Много слышала о вас. Сейчас сообщу дедушке, подождите.
Одиллия указала мне взглядом на софу, мы сели рядышком, она шепнула тихо:
— Это Байонета, внучка графа. Ты не смотри, что умеет краснеть, это мы все умеем, когда нужно, она хитрая и очень умная штучка.
— Много слышала, — ответил я шёпотом, — это фигура речи?
— Могла слышать от суфражисток, — ответила
Она произнесла «Щель Дьявола» так просто, явно и она тоже слышала о суфражистках и Щели Дьявола, а тогда и обо мне. Похоже, моя скрытность не такая уж и скрытная.
Ждать пришлось совсем недолго, снова появилась Байонета, хороший признак, могли бы поручить нас слугам. Она лично провела нас в кабинет, светлый, хотя и выдержан в государственно коричневых тонах: отделка стен, массивная мебель, исполинский стол, несколько кресел и диванов.
Графа Басманова я никогда не видел, но сразу узнал главного в человеке, что в глубоком кресле повернут в нашу сторону. Ещё не старик, крупный и властного типа мужчина, седой, с залысинами, но, несмотря на возраст, вон Байонете замуж пора, полон древней мощи, повезло с генетикой, такие живут долго и успевают наворотить дел.
Байонета сообщила торопливо:
— Графиня Кржижановская привезла лучшего лекаря Империи, как она говорит. Он хотел бы осмотреть твои глаза.
Граф ответил мощным голосом полководца, привыкшего отдавать приказы:
— Да, конечно. Приступайте, господин…
— Вадбольский, — сказал я. — Баронет Вадбольский. Позвольте, я приподниму ваши веки. Это неприятно…
Он скупо улыбнулся.
— Валяйте. Думаете, вы первый, кто за них берется?
Графиня и Байонета задержали дыхание и вытянули шеи, всматриваясь, что я делаю. Осмотр не затянулся, я чувствовал облегчение, хотя показывать его рано, да и не стоит, исходя из моих планов
Побаивался возрастной макулярной дегенерации, там ещё сложно, дело даже не в глазе, пришлось бы заниматься сосудами мозга, к чему не готов, да и вряд ли буду, а здесь всего лишь последствия травм и ранений.
Кутузов, Нельсон, Моше Даян, всех я с лёгкостью сделал бы зрячими на оба глаза, да и Жижке вернул бы зрение без особого труда. У них на месте ран нарастала соединительная ткань, то есть, рубцы. У графа тоже полностью перекрыла зрение, а так глаз здоров, кровоснабжение хорошее, нужно всего лишь убрать эту заслонку.
Неслышно отворилась дверь, лакей пропустил в кабинет полную женщину в скромном домашнем платье и в одноцветном чепчике, я по её виду и манерам догадался, что это жена хозяина, графиня Авдотья Васильевна, как сообщила мне в дороге Одиллия.
Я задумался, поджал губы. Граф спросил с беспокойством.
— Ну что? Безнадежно?
Я покачал головой.
— Напротив, успех будет стопроцентным. Просто это очень дорогая операция… в смысле, на приготовление эликсира уйдет много ценных ингредиентов. Из монстров, которых добыл мой дедушка в молодости, а бабушка тогда же сделала уникальный настой…
Байонета радостно вспикнула, но ещё же сделала мне глазки. Одиллия выдохнула и заулыбалась, а жена графа взглянула на меня с недоверием и надеждой.