Вадбольский 4
Шрифт:
— Верю, потому и страшно. Но всё не верю, что будет война. Мы сильнее всех, нас все боятся!
— То, — сказал я тихо и серьёзно, — что война будет, кто-то в Генеральном штабе прекрасно понимает. Почему молчат, другой вопрос. Понятно, часть куплена англичанами, часть в душе англофилы, остальные просто дураки. Как же, нельзя строить железные дороги, а то от мелькания в окнах начнутся сплошные сумасшествия, ах-ах!
Он сказал тоскливо:
— Юра, всё верно ты не один такой. Но так вас не хочется слушать!
Я потер ладони с таким усилием, что едва не вспыхнуло
— Вот тогда хватимся! Сгорел сарай, гори и хата!.. Мы как немцы, реваншизм у нас в крови.
Глава 13
Торговый Центр, у которого я высадил Сюзанну, на другом конце города, но, как уже говорил, городок-то крохотный, быстро пересек через центр, ну совсем не запруженный ни автомобилями, ни праздно гуляющими людьми, да и кто по такой погоде гуляет, и когда уже это злачное для женщин место открылось на другом конце площади, Мата Хари внезапно выдала картинку с большой высоты.
— Вон тот длинный авто напротив входа в Торговый Центр, — сообщила она. — В нём четверо. Передние без винтовок, но с револьверами. Да смотри сам!
Я позумил картинку, чёткость не очень, мелкий снежок мешает, но надо снабдить Мату и остальных светофильтрами. Можно понять, что на заднем сиденье расположились настоящие стрелки. Винтовки с удлинёнными стволами, явно ручная работа, безумно дорогие, карманы оттопыриваются от патронов.
Один при мне зарядил винтовку, я успел рассмотреть глазами Маты Хари эти крупные боеприпасы толщиной с мой большой палец, оголённый кончик светится красным, словно раскалённый на углях прут.
— Не будем умничать, — пробормотал я. — Иногда прямая линия, как говорил Гомер, ас-сырат аль-мустакым, что значит прямой путь — лучший путь.
— Поняла, — сказала она безучастно. — Только наблюдаю?
— Да, — подтвердил я. — Меня всё ещё коробит, когда искусственный интеллект вредит человеку.
— Но там ведь плохие люди?
— А вы очень-то разбираетесь? Бей двуногих, это кто говорил?.. Неужели я первый? Тогда забудь.
Я демонстративно остановил автомобиль возле небольшого магазина готовой одежды рядом с входом в Торговый Центр, неспешно вошёл вовнутрь, плотно прикрыв за собой дверь, чтобы не выстуживать помещение.
Покупателей не видно, только единственный продавец лениво беседует то ли со слугой, то ли с пришедшим навестить его родственником.
Я быстро прошёл между рядами с одеждой, выскользнул в подсобное помещение, всё старался проделывать так быстро, чтобы не успели ни остановить, ни спросить что мне тут нужно.
А нужно пустяк, я выскользнул на другую сторону улицы, быстро обогнул здание. Если я правильно рассчитал…
— Всё правильно, — раздался голос Мата Хари. — Автомобиль оставили напротив парадного вон той пятиэтажки, а сами сейчас поднимаются на крышу.
— Спасибо, — сказал я с удовлетворением. Как же просто просчитываются простейшие действия этих простых и очень даже простых людей. Никакой фантазии, всё по старым инструкциям. — Мониторь, я постараюсь быстро.
Я быстро, любуясь своей ловкостью и неутомимостью, почти бегом, но бесшумно поднялся
Один уже залёг за удлинённой снайперской винтовкой, глядя в оптический прицел, достаточно совершенный, а я, блин, собирался его изобрести в ближайшие пару лет, зато резко повернулся второй, пистолет уже в его руках и нацелен мне в грудь.
Я не успел выстрелить, как нечто толкнуло его в спину с такой силой, что он покачнулся, но выстрелил, хотя пуля ушла мимо.
Мой глок дёрнулся дважды, первая пуля пробила навылет плечо наблюдателя, а вторая ударила в затылок снайперу.
— Хорошая скорость, — сказала незримая Мата Хари, — но если бы не я…
— Мой доспех бы выдержал, — ответил я. — Ну, почти уверен.
Я ногой выбил револьвер из руки раненого как раз в момент, когда тот перехватил его в левую руку.
— Сволочь, — прохрипел он. — За такого могли бы дать и больше…
— А сколько дали? — поинтересовался я. — Хотя ладно, молчи. Обидно, вечно меня недооценивают. Да и неприлично о деньгах, мы же аристократы?
Он пробормотал, кривясь от боли:
— Я дворянин, из потомственных…
— Но деньги взял у криминального авторитета? — поинтересовался я. — Аристократы так не поступают.
— Ты сам из воров, — сказал он тупо.
— И ты поверил? — спросил я. — Знаешь, я чувствую, когда мне брешут. Скажи имя заказчика.
— Ни за что, — ответил он сквозь зубы, — Моя честь…
— У наёмников нет чести, — ответил я. — Все эти рассказы про ваши кодексы, правила чести — липа для молодых дураков. Я молодой, да, но не дурак. Ладно, буду резать медленно и терпеливо, оба получим удовольствие…
— Ты так не сделаешь!
— Почему? Просто воображу, что работаю на бойне мясником, и мне поручили снять с овцы шкуру… Хотя ты больше похож на свинью.
Выстрелил ему в другое плечо, рука повисла, сопротивление сорвано, я сорвал с него вязаную шапочку и засунул ему в рот. Он вытаращил глаза, то ли у него насморк, то ли в ужасе, что такой молодой и красивый, но уже маньяк. Я мило улыбнулся, взрезал руку у локтя, там сходятся пучки нервных окончаний, а потом, не мудрствуя лукаво, придержал его растопыренную ладонь на камне крыши и начал рукоятью глока расплющивать ногти, в кончиках пальцев тоже уйма чувствительных нервов, подтвердит всякий, кто хоть раз попадал молотком по пальцу.
Он пробовал молча орать, лицо стало таким красным, что вот-вот взорвется, затем в его глазах я прочел, что всё, сдаётся, готов выдать всех и вся.
Я выдёрнул из его пасти шапочку, он прошептал едва слышно:
— Барон… Белюстин… Заказ от него…
— Спасибо, — ответил я.
Надо было прирезать, как свинью, но я поднялся, отступил на шаг и выстрелил ему в лоб из его же револьвера. В конце концов, он не вор, а бывший военный.
У обоих револьверы, взял с собой, винтовку покрутил в руках, настоящее чудо техники, чувствуется работа на ювелирном уровне, всё отточено и вылизано до блеска, не так тщательно бриллианты вставляют в золотые кольца стоимостью в миллион, как здесь прицелована каждая деталь.