Вакуум
Шрифт:
— Я… боюсь их.
Выхода не было — приказ капитана нужно выполнить.
— В этом нет ничего страшного. Они даже не узнают о тебе.
Зелёные точки глаз глянули сержанту за спину. Мальчик внимательно посмотрел на силуэты солдат.
— Их много… Но я… постараюсь.
— Спасибо. — Владимир улыбнулся тени. — Я у тебя в долгу.
Глаза чуть прищурились.
— Я тоже. Я буду рядом и стараться говорить с тобой. Я буду стараться.
— Хорошо. — Владимир кивнул, улыбаясь мальчику, как собственному сыну.
Послышался мягкий детский смех.
Тут же открылись двери тамбура. В комнату зашли командиры: капитан уселся у окна, думая о своём, а Контур, стуча берцами, остановился перед Демидовым. Владимир еле расслышал его бурчание из глубины комнаты, но понял несколько слов.
— Пойдёшь с Разумовским на улицу. Я хочу знать, что происходит с нефтью.
Демидову ничего не оставалось, кроме как кивнуть. Учёный погладил Олесю и вышел вместе с пулемётчиком на яркий солнечный свет. Майор, в свою очередь, уселся на кровать и сомкнул веки. Вдруг последовала команда, обращённая к Владимиру.
— Военкор номер два, иди на место Разумовского.
— Есть, — полушёпотом произнёс Владимир, прекрасно понимая, что Контур его расслышал.
Разум сидел параллельно тому месту, где Владимир говорил с тенью. У окна стояла кровать. Владимир встал рядом, надел ПНВ и уставился в окно, в грохочущее небо, но вдруг его отвлекли.
— Не спеши блюсти, — оказалось, капитан взял стул и уселся на него перед Владимиром. — Говорить можешь?
— Почему бы и нет. — ответил сержант, убирая ПНВ.
Капитан кивнул и усмехнулся.
— Чё, просрали мы тебе отпуск, а?
Владимир, сев на кровать, усмехнулся.
— Просрали… — признал Владимир. — Но мне нельзя было остаться.
— Из-за отца, верно?
Не только из-за него. Тем не менее, капитан знал часть правды, даже несмотря на то, что Владимир говорил ему о другом.
— Я… разве мы… не договорились о…
— Твои слова звучали неубедительно. Уж извини, решил пробить… Майор связи, да? В никому нахрен не нужной военной части…
Ничего другого, кроме как признаться во вранье, не оставалась.
— Да, но ты извини…
— Забей, — прервал Артём сержанта. — Поверь, я знаю о тебе больше, чем ты можешь себе представить.
Владимир чуть напрягся.
— Ничего такого, будь уверен.
— Ладно. И что же?
Послышался храп — Гефест ушел в глубокий сон. Георгий усмехнулся, глянув на капитана.
— Во паровоз!
Капитан улыбнулся медику и обернулся к сержанту.
— Как думаешь, почему я и ты здесь?
Видимо, капитан решил зайти издалека.
— Потому что мы должны. Потому что есть свои мотивы.
— Эта да, конечно, да. Но почему? Как мы здесь оказались?
— Ну, выкладывай. Не томи.
— Мы здесь, потому что мы уже встречались. Да-да, встречались, и я помню тебя. Помню твой взгляд и седину… Помню, как ты смотрел на меня, вытаскивая из-под пуль в Судане.
Сержант помнил бой в суданских джунглях. По лесной дороге шли караваны контрабандистов и на них организовала засаду русская ЧВК, но во время боя к
— А я думал, ты не выжил. — Владимир вздрогнул, просмотрев тяжелые воспоминания.
— Если бы не ты, так бы и произошло. Но ты вытащил меня, а на базе меня заштопали. Но когда я начал ходить, уже не смог тебя найти.
— Из-за командировки. Меня перевели.
— Именно. Но, как видишь, поисков я не оставил.
— А ЧВК? Решил забить на неё?
Капитан щёлкнул пальцами.
— Нахрен это дело. Меня пользовали, как хотели… Как думаешь, что мы делали там, в жопе мира?
Владимир прикусил губу. Ответа не последовало.
— Я вот тоже не знал. А потом выяснилось, что мы просто убили одних подонков, чтобы другим подонкам было проще истреблять местное население. Так было и до этого, и ещё до этого… А понял только когда жизнь повисла на нитке… Помнишь, сколько крови из меня вылилось? Как я смотрел на тебя?
В памяти всплыли безумные голубые глаза.
— Да.
— Вот тогда я и увидел иную сторону. Грань между жизнью и смертью. После увольнения и решил найти работу по душе. Ничего, кроме стрельбы, я не умел, поэтому и пошёл к «Ястребам». Пробил по связям куда можно обратиться и стал их частью. Только здесь я и понял, что наконец-то действительно помогаю людям. Да, зарплата меньше, да и чести… но зато… я спасаю, а не убиваю.
Владимир проникся его словами. Дождь бил по стеклу, молнии по-прежнему мигали в темноте. Позади слышался храп. Руки гладили колени в такт размышлениям в голове. Да, он понимал мотивы капитана, но армия всё равно казалась ему куда приличнее похождений по иным измерениям.
— Я понимаю, — сказал сержант. — Но разве мы здесь не за чьи-то интересы рискуем?
— Мы рискуем ради наших родных. Здесь, на своей территории.
— Да… но… Разве эта нефтебаза и много сотен таких же нефтебаз не входят в интересы жирдяев из ГОЛИАФа?
Но острая фраза нисколько не коснулась капитана. Он рассмеялся.
— Ну, можно сказать, что наши интересы совпадают.
Сержант хотел ещё что-то сострить: он набрал воздуха, но Артём его прервал.
— Теперь твоя очередь говорить. Ты не рассказал про седину. Не только ведь в генах дело? Верно?
Владимир бы не в жизнь не рассказал об этом, находись он в иных условиях. Но так уж распорядилась жизнь — смерть так близка, что не поговорить по душам с тем, кого спас когда-то не мог.