Валиде Хюррем
Шрифт:
— Вчера вечером я зашла в кабинет паши, чтобы проведать его… Он обнимал служанку, а она припала к его губам в поцелуе. Это ли не измена, валиде?
Михримах Султан замерла, не ожидавшая подобного услышать, но быстро взяла себя в руки, показав свою легендарную ледяную выдержку и рассудительность.
— Что за служанка? Откуда она?
— Вчера ко мне заезжала Хюма Шах. Она просила прощения за свои слова и подарила мне двух служанок, среди которых и была эта…
Михримах Султан, покачав русоволосой головой, ухмыльнулась.
— Неужели ты не поняла, Хюмашах? Твоя сестра намеренно привезла в твой дворец эту служанку, чтобы рассорить вас с супругом.
В который раз растерявшись, Хюмашах Султан вяло покачала головой, начиная сомневаться в своем убеждении относительно искренности Хюма Шах в её просьбе о прощении.
— Но зачем ей это?
— Ваш развод сотряс бы всё государство. Ахмед-паша, как только узнал бы о его измене Повелитель, был бы уволен со своего великого поста и казнен. Таким образом, открылся бы путь к посту Великого визиря её мужу, Мехмеду-паше, который уже долгие годы второй визирь. А мы бы потеряли политическую мощь.
Покои Валиде Султан.
В дверях появился семенящий Сюмбюль-ага и, представ перед Валиде Султан, он склонился в поклоне.
— Султанша.
Хюррем Султан обратила к нему свои зелёные глаза, оторвав взгляд от очередной книги, лежащей на подставке в форме буквы “Х”.
— Что такое, Сюмбюль?
— Госпожа, вам было велено сообщить, что в Мраморном дворце вашей аудиенции ожидает Соколлу Мехмед-паша, который не дождался ответа ни от Хюмашах Султан, ни от Михримах Султан.
Недовольно поджав губы, Хюррем Султан одним движением руки закрыла книгу и повернулась к стоящей рядом служанке.
— Хатун, подготовь мою чёрную атласную накидку из числа недавно сшитых одежд.
Проходя по одному из коридоров дворца мимо гарема, Хюррем Султан замедлила шаг, расслышав звонкий голос какой-то рабыни.
— Вскоре и я стану Султаншей. Весь мир будет у моих ног. Я затмлю по славе, власти и влиянию Хюррем Султан.
Вспыхнув от негодования, Валиде Султан направилась к распахнутым дверям гарема.
Сюмбюль-ага и Фахрие-калфа напряжённо переглянулись за её спиной.
— Внимание! Валиде Султан Хазретлери! — вскричал Сюмбюль-ага, склонившись, как и все, в поклоне.
Все обитательницы гарема испуганно выстроились в ряд и склонили головы, иногда поднимая глаза к проходящей мимо них Султанше, чтобы полюбоваться роскошью и красотой её одеяния.
Отыскав среди девушек говорившую, Хюррем Султан подошла к ней. Темноволосая зеленоглазая девушка была напряжена, но даже с некоторым достоинством выдержала тяжёлый взгляд Валиде Султан. Ухмыльнувшись данному факту, Хюррем Султан сложила руки перед собой в замок.
— Твоё имя?
— Сейхан, госпожа, — пролепетала Ингрид своё новое имя, побледнев.
— Я слышала твои дерзкие речи,
Гордо приподняв голову голову, Султанша степенно удалилась из гарема, жестом поманив за собой Сюмбюля-агу. Её провожала недовольным взглядом Ингрид, стоящая под насмешливыми взорами других девушек.
Церера, которую она когда-то считала своей подругой, открыто усмехнулась ей в лицо.
Покои Нурбахар Султан.
Светловолосая Султанша расслабленно сидела на ложе. Рядом играл с деревянной лошадкой Шехзаде Селим, смешно что-то бурча про себя.
Двери в покои со скрипом распахнулись, и вошла служанка госпожи — Ясмин-хатун, слегка встревоженная.
— Ясмин, ты из гарема? — спросила Нурбахар Султан.
— Да, госпожа.
— Что с тобой? Ты встревожена?
— Я стала свидетельницей того, как Валиде Султан гневалась на рабыню гарема. Стало жаль ту…
Нурбахар Султан понимающе кивнула, а в её голубых глазах взыграл интерес.
— Что произошло? Из-за чего Султанша разгневалась на неё? — проговорила она, нежно приобняв играющего рядом с ней сына.
— Хатун хвасталась тем, что побывала этой ночью на хальвете у Повелителя, госпожа. Рассказывала, что станет Султаншей, будет сильнее Хюррем Султан. Султанша проходила мимо гарема и разгневалась на неё из-за этих слов. Отныне этой наложнице никогда не ступить на золотой путь по приказу Валиде.
Нурбахар Султан довольно ухмыльнулась, догадываясь, кем могла быть эта дерзкая рабыня, но всё же госпожа решила уточнить.
— Как зовут эту рабыню?
— Сейхан, госпожа.
Довольная улыбка завладела лицом девушки. Её соперница сама вырыла себе яму и собственными усилиями свалилась в неё. На радостях от поражения соперницы, Нурбахар Султан спешно поднялась с ложа и, оставив сына с Ясмин-хатун, поспешила в султанские покои.
Лес. Дорога.
Сотрясаясь в карете, Нурбану уже в тысячный раз прокляла длительные поездки, но молча сносила все неудобства, гонимая в Трабзон тоской по дочери. Нахмурив чёрные брови, она обратила взгляд к своей служанке Лаезар-хатун, сидящей в карете напротив неё.
— Лаезар?
— Слушаю, госпожа.
— Ты передала охраннику Семиру-аге письмо? Оно дойдет до Повелителя?
— Передала, — отозвалась девушка. — Семир-ага обязался передать письмо лично в руки Повелителю. Он поблагодарил вас за золото, что вы даровали ему в благодарность за услуги.
Нурбану довольно кивнула и вновь обратила задумчивый взор чёрных глаз к окну. На её бледном красивом, но испещрённым появляющимися морщинами лице проступила самодовольная улыбка.
Султанские покои.