Валиде Хюррем
Шрифт:
Вскоре он, семеня и шаркая, явился и поклонился
— Султанша. Вы меня звали?
— Звала.
Заметив задумчивость султанши, Сюмбюль-ага нахмурился.
— Госпожа, что-то случилось?
— Этой ночью Сейхан-хатун снова отправится в покои повелителя. Той ночью он не принял её. Видимо, было рано, он тосковал по Эсмахан. Сейчас, как видно, его траур закончился. Повелитель более не запирается в своих покоях, вернулся к своим обязанностям, стал улыбаться. Время пришло. Сейхан-хатун должна остаться с ним этой ночью. Лично
Сюмбюль-ага послушно закивал головой.
— Все сделаю, как вы сказали. С вашего позволения.
Михримах Султан кивнула ему, разрешая удалиться и, поправив тяжёлую диадему, возвышающуюся в русых волосах, устало вздохнула.
Нурбахар Султан снова беременна. Если её ребенок окажется ещё одним шехзаде, то её влияние в гареме увеличится. Этого нельзя допустить. Михримах Султан не намерена собственными руками взрастить себе противницу, подобно тому, как она пустила на самотёк возвышение Эсмахан Султан.
Вечер.
Топ Капы. Гарем.
Ингрид-хатун взволнованно взглянула на семенящего слева Сюмбюля-агу, который строго взглянул на неё в ответ.
— Всё запомнила, хатун? В глаза не смотреть, не забудь поклониться и поцеловать подол одеяния повелителя. Будь вежлива и покорна.
— Я помню, ага, помню, — слегка раздражённо отозвалась наложница и вздёрнула голову, отчего густые тёмно-каштановые волосы всколыхнулись и вновь рассыпались по её плечам и спине.
Поджав губы, Сюмбюль-ага остановился у дверей султанской опочивальни и обменялся взглядом с Локманом-агой, вышедшим их встречать из своей комнаты, едва заслышав их шаги.
По молчаливой договорённости Локман-ага вошёл в султанские покои, дабы сообщить о визите наложницы из гарема.
Вскоре двери султанской опочивальни со скрипом распахнулись перед взволнованной наложницей. Припоминая своё первое впечатление от богатства и роскоши султанской опочивальни, Ингрид-хатун улыбнулась.
Войдя и услышав стук закрывшихся за её спиной дверей, Ингрид-хатун поклонилась стоящему в отдалении повелителю, который задумчиво рассматривал её.
Султан Мехмет улыбнулся уголками, увидев уже знакомую темноволосую наложницу с изумрудно-зелёными глазами. Сестра Михримах упрямо предлагала ему эту девушку. Очевидно, она ей чем-то угодила.
— Подойди, — велел он, предвкушая взгляд её изумрудно-зелёных глаз, цвет и которых он почему-то остро запомнил.
Ингрид-хатун медленно приблизилась к повелителю и упала на колени, схватив подол его одеяния. Прикоснувшись губами к тёмно-синей ткани, она также медленно поднялась и, наконец, обратила взгляд к его лицу.
Тёмно-карие, тёплые и глубокие, глаза повелителя пронзали её насквозь, и ей отчего-то стало неуютно. Жар воспламенился в её крови, и с каждым ударом сердца он всё сильнее завладевал ею. Её кажущиеся впалыми из-за высоких скул щеки залил розовый румянец.
— Повелитель, — зачем-то произнесла Ингрид-хатун.
Ухмыльнувшись,
Топкапы. Покои Нурбахар Султан.
Нурбахар Султан, стоя перед зеркалом, сверкала в свете зажжённых свеч в одеянии из нежно-зелёного, мятного оттенка, шёлка. Деревянный гребень мягко проходил по её длинным золотисто-светлым волосам, завивающимся крупными кольцами.
Из комнаты, отведённой шехзаде Селиму, раздалось его тихое хныканье и тихое пение Ясмин-хатун, его убаюкивающей.
Довольно улыбнувшись своему отражению в зеркале, Нурбахар Султан, нанося на свою шею терпкое розовое масло, позвала служанку.
Ясмин-хатун, уже одетая ко сну в белую льняную рубаху, поклонилась своей госпоже, оглядев её с с некоторым изумлением.
— Ясмин, оставляю тебя с шехзаде. Из покоев не выходи.
— Разумеется, госпожа. Повелитель позвал вас к себе?
Взглянув на неё недовольно, Нурбахар Султан вопросительно изогнула светлую бровь.
— Тебе-то что? Возвращайся к шехзаде.
Неожиданно раздался стук в двери, от которого Нурбахар Султан от неожиданности вздрогнула. Обернувшись, она увидела входящую в покои Михримах Султан.
— Нурбахар. Зашла тебя проведать перед сном. Но, вижу, ты куда-то собралась.
— Султанша, — поклонилась та. — Рада вас видеть. Да, верно. Я иду отправиться к повелителю. С тех пор, как я вернулась из ссылки, мы почти не виделись…
Михримах Султан с наигранным пониманием кивнула, и на стенах покоев заплясали блики от её тяжёлой диадемы, сверкающей в свете зажжённых свеч.
— Навестишь повелителя в следующий раз.
Нурбахар Султан непонимающе нахмурилась.
— Почему?
— Повелитель сейчас со своим гаремом. Тем более, пока ты ждёшь ребёнка, золотой путь для тебя закрыт. Да и я слышу, как беспокоен шехзаде Селим. Останься с ним.
Кивнув с удовлетворением, Михримах Султан удалилась, оставив растерянную Нурбахар Султан наедине со своими переживаниями.
Медленно добравшись до своего ложа, Нурбахар Султан опустилась на него и уронила голову в ладони, будто не желая, чтобы слёзы её были видны.
Утро.
Топкапы. Покои Валиде Султан.
Нурбахар Султан, этой ночью не сомкнувшая глаз, поклонилась Михримах Султан, сидящей на месте валиде, что отсутствовала в своих покоях.
Султанша встретила её той же холодной вежливостью, которую Нурбахар Султан ощутила, как только вернулась из ссылки в Топ Капы.
Видимо, пока она была в ссылке, Михримах Султан по неизвестным причинам изменила своё отношение к ней и, возможно, разочаровалась. Было ясно, что покровительства Нурбахар Султан лишилась. Теперь Михримах Султан отчего-то поддерживала Сейхан-хатун.