Валлийская колдунья
Шрифт:
Последовало молчание.
– Генри, ты понимаешь, о чем я говорю? – переспросила Кили, не отрываясь от своего занятия и не глядя вниз.
– Я понимаю, что вас постоянно тянет нарушать границы моих владений, – раздался голос графа.
Открыв рот от изумления, Кили посмотрела вниз. Ричард стоял с мрачным видом, подбоченившись, и сердито взирал на нее. Кили вдруг поняла, что герцог был совершенно прав: граф в состоянии раздражения действительно очень походил на человека, которому всадили пику
– Доброе утро, милорд, – весело поздоровалась она, хотя ей было не по себе. – Я не нарушаю границ ваших владений, а просто гуляю по вашему саду. Это совершенно разные вещи.
Ричард хмыкнул и устремил взгляд своих изумрудно-зеленых глаз на Ллойдов.
– Я слышал голоса Мэй и Джун в буфетной. Если хотите, можете пойти к ним. Я разрешаю вам это сделать.
Оба валлийца бросили на свою кузину вопросительный взгляд.
– С тобой ничего не случится, малышка? – спросил Одо неуверенным тоном.
– Неужели вы думаете, я побью ее за то, что она лазает по деревьям в моем саду? – насмешливо спросил Ричард.
Одо и Хью переглянулись. Им не хотелось раздражать графа, но они не желали покидать свою кузину, оставляя ее один на один с разгневанным англичанином. Однако Кили кивнула им, разрешая уйти, и кузены поспешно удалились.
Ричард повернулся к Генри, который совсем недавно похвалялся тем, что по рангу превосходит графа по знатности, и хмуро взглянул на него. Генри, не говоря ни слова, взял охапку тисовых веточек и быстро направился в сторону дома Толбота.
Оставшись наконец наедине с невестой, граф поднял на нее свои изумрудно-зеленые глаза и увидел, что она рассержена.
– Зачем вы запугиваете моих близких? – спросила Кили. – Страх таит в себе зло.
– Будьте любезны, спуститесь вниз, – попросил ее Ричард тоном, не терпящим возражения.
Кили спрятала золотой серп в кожаный мешочек и спрыгнула на землю. Ричард подхватил ее, и хотя Кили не грозила потеря равновесия, она обвила шею графа руками. Глядя на него снизу вверх из-под полуопущенных густых черных ресниц, она постаралась одарить его самой обольстительной улыбкой.
– Вы обещали скрывать ото всех ваши языческие верования, – напомнил Ричард, стараясь не поддаться ее обаянию.
– Я готовилась к празднику, который состоится сегодня вечером, – сказала Кили и, втянув носом воздух, вдруг заявила: – Вы так хорошо пахнете, что я, пожалуй, могла бы вас съесть.
Ричард не мог сдержать улыбки. Положив ладони на ее ягодицы, он прижал бедра Кили к своему телу и прошептал ей на ухо:
– Я видел, как шевелились ваши губы, дорогая моя. Вы не готовились к празднику, а произносили заклинания, поклоняясь духам.
– А вы поклоняетесь золоту, –
– Я поклоняюсь Богу, – поправил ее граф, – а золото просто накапливаю.
Кили прижалась щекой к груди Ричарда и услышала мерное биение его сердца.
– Я передам золотую нить тайного знания своим детям, точно так же как моя мать передала ее мне, – предупредила она графа. – Хотите ли вы все еще жениться на мне после того, как я сделала это признание?
Ричард приподнял ее голову за подбородок и вгляделся в фиалковые глаза.
– Вы пытаетесь отговорить меня? – спросил он.
Кили покачала головой:
– Нет, я пытаюсь заставить вас понять, что никогда не отступлюсь от истины. Мой мир пронизан гармонией и красотой. Верещание сойки, воркование горлицы и крик совы звучат для меня как музыка. Земная жизнь слишком коротка, и я не хочу тратить ее впустую на споры с мужчиной, который не желает видеть того, что находится у него под носом. – И, показав жестом на три дерева, Кили продолжала: – Это священное место. Береза символизирует рождение, тис – смерть и вечность, а могучий дуб открывает ворота в другие царства.
– Вы пытаетесь обратить меня в свою веру? – спросил Ричард, изогнув бровь.
– Нет, подобное мне и в голову не приходило, – ответила Кили. – Вы слишком циничны и доверяете только власти золота.
– Спасибо, – сухо сказал он.
– Честно говоря, ваш скептицизм раздражает меня, – заявила она.
Ричард слушал ее с нарастающим изумлением. Каким образом ей удалось из обороны перейти в наступление? Спорить с теми, у кого отсутствовала логика, было бесполезным занятием, и Ричард пошел на мировую:
– Если я смирюсь с тем, что вы занимаетесь колдовством, то, может быть, и вы простите мне мой скептицизм?
Кили загадочно улыбнулась.
– Может быть, – сказала она.
– Я хочу попросить вас об одном одолжении.
– Я сделаю все, что будет в моих силах.
– Вчера вечером ко мне приехали мать и отчим, – начал было Ричард и замолчал, подумав о том, что его просьба может оскорбить Кили.
– И что дальше? – спросила она.
– Не могли бы вы вести себя более цивилизованно? – закончил он.
Кили изогнула черную как смоль бровь, передразнивая графа.
– А я веду себя достаточно цивилизованно.
– Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду, – примирительно заметил Ричард.
– Я обещаю подумать над вашими словами, если вы примете сегодня вечером участие в праздновании Сэмуинна.
– Ни за какие сокровища мира я не пропустил бы празднование Сэмуинна, – заявил Ричард, дотрагиваясь указательным пальцем до кончика носа Кили.
Кили улыбнулась с довольным видом и вдруг задала неожиданный вопрос: