Вальс с негодяем
Шрифт:
— Извините, мистер Суит. Слишком много событий сегодня. Боюсь, я устала и должна отправиться в свою комнату.
– Я…
— О, провожать меня не нужно. Благодарю.
— Не смею задерживать.
— Всего хорошего.
— Спокойной ночи, миледи.
Он пожелал ей спокойной ночи? Разве… это прилично?
— Да, смею напомнить о завтрашней прогулке верхом.
— Я люблю выезжать рано.
— Приятно, что у нас так много общего…птичка…
Последнее слово он сказал совсем тихо. Оно словно медовой струйкой потекло по его горлу и влилось в её ушко.
Щеки Беллы все еще пылали, когда она
Люцифер опасен? Нет! В этом недалеком щеголе нет ни на йоту опасности! Опасен совсем другой человек. И ей нужно бороться с опасностью!
Разумнее всего было отклонить приглашение о верховой прогулке и постараться в ближайшие дни избегать общества Суита. Это было весьма и весьма разумно! Это было необходимо! Но именно это Белла и отказывалась признать.
Она взрастила в душе желание сопротивляться искушению и надеялась, что это некое испытание, завершив которое она сможет с уверенностью сказать, что она сильная и цельная натура, верная любимому и своим принципам и ничто и никто не заставит её сойти с пути истинного.
Глава 14.
За завтраком ей принесли записку. Лакей передал её так деликатно, что никто из сотрапезников ни о чем не догадался.
Белла поглощала яйца и тосты, любимый кеджери, а небольшой квадратик бумаги жег ей запястье — записка была спрятана за манжет рукава.
Выйдя в коридор, девушка достала письмо, быстро пробежала глазами.
Он уехал. Суит покинул поместье маркизы в связи с неожиданным, но безмерно важным делом, которое ожидало его в столице. Он приносил искренние извинения и надеялся, что оставшиеся дни, которые она проведет в Хантли холле, будут приятными.
Это означало, что он не вернется. Белла поднялась к себе. Идя по коридору к комнате, она расстегивала пуговицы на высоком воротнике изумительной изумрудной амазонки. Ей было трудно дышать.
Он не вернется. Она зашла в комнату, плотно прикрыла дверь, сняла перчатки, развязала ленты шляпки и отбросила её в сторону. Затем подошла к окну. Было солнечно. На острове, наверное, сейчас хорошо… тихо… никто не стучит и не свистит…
Изабелла ничком бросилась на кровать. Её грудь сдавило. Почему-то было очень больно.
Она больше никогда не увидит Суита. Он не появляется в свете, иначе она непременно заметила бы его раньше, в бальных или обеденных залах.
Она никогда его не увидит. Это очень долго. Бесконечно долгое никогда.
Ей надо думать о свадьбе. Об Уильяме. Платье начнут шить уже совсем скоро. И тетя отдаст ей свою нитку жемчуга. И обязательно на корсаже будут старые кружева, изящные с золотым шитьем кружева, которые украшали корсаж её прабабушки, бабушки и мамы… Может, кружева появились еще раньше. Это была семейная традиция, украшать платье невесты именно этими кружевами.
Свадебные традиции, связанные с облачением невесты, были сильны практически в каждой семье. Почти такие же обязательные как обручальное кольцо и нитка жемчуга. Неизменно что-то взятое у матери. Особенно, если брак родителей был крепким и удачным.
Наверное, когда-нибудь все эти маленькие нюансы брачного наряда невесты свяжут воедино, и это станет частью одной, очень важной и сильной свадебной традиции…
И почему она думает о свадьбе сейчас? Хотя… Господи, о
Нет! Она не должна думать! Не должна вспоминать! Только не это!
Девчонка! Глупая гусыня! Ты любишь Уильяма! Ты влюблена! Тебе так легко с ним! Он самый лучший человек на свете! И он граф! И у него такие нежные и родные голубые глаза! И его поцелуи такие сладостные! Вы поженитесь и будете жить долго и счастливо и ты родишь ему двух сыновей и дочь, нет, трех сыновей и двух дочерей… Не важно сколько их будет, но сын должен быть обязательно, чтобы было кому передать титул! И у сына будут такие же голубые глаза, а волосы… ну, если он будет шатен, и с голубыми глазами…мммм… девушки будут без ума от него! А если у него будут глаза матери? И волосы отца? Тоже красиво!
А если… Если бы у её сына были глаза Суита? И его порочная улыбка? И… эти темные локоны, чуть вьющиеся, один обязательно падает на лоб…
Опять Суит! Опять в её мыслях он. Вот он стоит в воде, мускулистый торс блестит. Он смотрит на неё и улыбка… не хищная, не сладострастная, а… такая милая и родная светится на его устах. Его глаза зовут. Она подходит ближе, протягивает руку и… и она оказывается прижатой к его влажной от пота груди. От него пахнет немного табаком, чуть-чуть бренди, и очень сильно крепким и опасным мужским телом. И от этого аромата кружится голова, низ живота стягивает спазм… Он прижимает её ближе, крепче… Она чувствует, как нежная ткань панталончиков прижимается к тому самому потайному местечку, которое, по непонятным причинам становится мягким, горячим и как будто сочится медом… И вот его губы совсем близко. И кружится голова… и она проваливается в этот омут чувственности захваченная в плен его поцелуем.
Изабелла глухо застонала, понимая, как неправильны её мысли и желания.
Завтра! Завтра она будет правильной, верной и честной! Завтра она снова будет самой собой. Милой, счастливой Изабеллой Доусон! Леди Доусон, которая имеет честь быть невестой графа Холланда. Леди, влюбленной в своего жениха. Завтра.
А сегодня… пусть будет немного безумия! Немного Сладкого… Только сегодня. Немного запретного… Чуть-чуть… Мгновение порочной страсти.
Ведь это никому не принесет зла? Это её крохотная тайна! Возможно потом, чуть позже, она сама признается во всем Уильяму и посмеется вместе с ним над своей глупостью и беспечностью. Подумаешь, помечтала о другом мужчине. Это будет урок Холланду! Он не должен был бросать её так надолго одну. Да! Она специально расскажет ему об этом. Чтобы он знал и… опасался! И не смел больше пропадать в этой Богом забытой Шотландии с её суровыми горцами, которые носят Бог знает что…
Через час горничная Салли, которая зашла узнать, вернулась ли её милость с прогулки, застала Изабеллу, погруженную в блаженный сон.
Щеки девушки покрывал румянец, губки были чуть приоткрыты, Она лежала на животе и одно рукой крепко прижимала к себе подушку.
Салли улыбнулась со знанием дела. Ей ли было не знать, о чем или о ком думают юные девушки, обнимая сей предмет? Наверняка грезит о женихе. Такие сладкие и греховные грезы. Салли вздохнула и не решилась будить молодую леди.