Вальс с негодяем
Шрифт:
— Увы, этого я не знаю.
— И с какими же делами связан его отъезд? — Изабелла чуть не прикусила язычок, леди Агата удивленно подняла брови, словно вопрошая, к чему столь неприличное любопытство.
— И снова не могу сказать ничего определенного, Леди Изабелла. Точно знаю, что… Не с личными. Просто бизнес.
Изабелла почувствовала, как краска проступает на щеках. Конечно, ей было интересно узнать обо всем, что касалось Суита. И то, что он уехал по делам, но не по личным делам было… весьма и весьма… любопытно.
Белла почувствовала, что ей становится трудно дышать.
Это недостойно леди. Она должна забыть. Закрыть эту дверь. Навсегда.
Изабелла встала, извинилась перед тетушкой и капитаном, ей нужно было побыть одной.
Она решила написать Уильяму. Уже два дня она ничего не отправляла жениху. Получает ли он её письма? Доберутся ли до него её строки?
Ей захотелось написать ему о любви.
Письмо получилось таким искренним, проникновенным. Столько нежных слов излилось на бумагу.
Но… в какой-то момент ей стало казаться, что строки эти предназначены для другого и… именно ему она открывает свои чувства…
Но это не могло быть правдой! Не должно быть правдой! Нет! Как и когда она успела проникнуться к этому совершенно незнакомому и чужому человеку чувствами? Почему? Потому, что он построил для неё мост? Потому, что выставил напоказ свое тело? Потому, что его глаза были такими сверкающими? Или потому, что он всегда говорил такие чуднЫе вещи?
Нет, у неё нет определенно никаких чувств. Ну, может быть немного любопытства… Совсем чуть-чуть. Только потому, что на самом деле до знакомства с Уильямом у неё почти не было возможности, да и желания, общаться с джентльменами.
Хорошо, что она больше не увидит его. Пусть останутся в её памяти его глаза и голос. Бренди с золотом и изумрудами и медовый бархат.
Изабелла ужинала у себя, сославшись на головную боль. Было уже за полночь, когда горничная осторожно поскреблась к ней в комнату.
— Миледи, вы еще не спите? Он просил передать вам.
— Он?
— Да… Милорд… Тот, черноволосый красавчик…
Белла скривила губы… Было неприятно получить записку от Люцифера. Возможно, другая, на её месте, почувствовала бы себя польщенной — как же, обратил внимание джентльмен-скандал, порочный лорд о котором шепчутся во всех гостиных! Её подобные перспективы ничуть не прельщали.
— Верни ему записку, Салли. Я не буду читать.
— Ох…Миледи… он очень просил…
— Салли, нет!
— Ох, мистрис… Понимаете, он только приехал, его конь был весь в мыле! И первым же делом он…
— Только приехал? Откуда? Кто?
— Его милость! Он прибыл из Лондона и…
— Дай сюда!
Изабелла схватила записку. Он просил прощения за внезапный отъезд и предлагал, если миледи не имеет иных планов, все-таки осуществить его мечту, и прокатиться верхом, изучая красоты великолепного поместья
— Сумасшедший… Интересно, сколько часов он провел в седле сегодня?
— Из самого-то Лондона? На лошади? Ох, ну, если скакать без продыху, часов за 6 можно управиться.
Белла улыбалась. Ах, если он так любит верховую езду…
— Милорд ждет ответу, мистрис.
— О… передай, что я завтракаю рано. И сразу могу выехать. И скажи Джейми, чтобы приготовил на завтра мою Ветреницу. Кстати, как это тебе удалось увидеть коня его милости в мыле? Неужели ты снова бегала в конюшни?
Белла знала, что у Салли роман с одним из конюхов, горничная была весьма говорливой, и поверяла молодой мистрис свои сердечные тайны.
— Ох, вы только не говорите хозяйке!
— Будь осторожна Салли, ты же знаешь, с молодыми мужчинами нужно вести себя аккуратно, не ровен час…
— Конечно! Я ничего такого не дозволяю. Нет уж! Но…целоваться-то ведь дозволяется. От поцелуев дети не родятся!
Салли захихикала, закрывая рот рукой. Белла улыбнулась. Она смутно представляла себе отчего именно родятся дети. Но, наверное, все-таки не от поцелуев. Она же целовалась с Уильямом и… вроде бы пока не была в интересном положении.
Изабелла отправила горничную и легла.
Поцелуи дозволяются. Ах… если бы все было так просто…
Её сердце трепетало, как пойманная в клетку пташка.
Суит вернулся! Он здесь… Значит… Не будет никакого «никогда»! Она увидит его завтра!
Белла вспомнила, как он держал её на руках, твердый камень его мускулов был так близко к её женственной мягкости. А что если завтра он снова возьмет её на руки? И что если он осмелится прикоснуться к ней губами? А если не просто прикоснуться? Если это будет настоящий глубокий чувственный поцелуй?
Нет! Кричал рассудок! Ты не должна встречаться с ним! Нужно закрыть эту страницу! Это недостойно!
Но… что-то живое, яркое, чувствующее умоляло — всего один раз ты побудешь наедине с ним! И даже если он позволит себе поцелуй… Один раз! Это не страшно! Это не предательство! Это… просто небольшое приключение, которое может случиться с девушкой раз в жизни.
Она любит Уильяма и это настоящее. А красавчик Суит, это так… возможность попробовать что-то иное и понять, что есть истинная любовь, а что детские глупые фантазии.
Какой девушке не хочется завлечь красивого мужчину?
И почему она должна корить и ругать себя?
Изабелла обняла подушку и вздохнула, предвкушая сладкий сон, наполненный образами и страстью.
Завтра она позволит себе ненадолго побыть совсем другой девушкой.
Глава 16.
Суит стоял, облаченный в превосходный костюм для верховой езды, который удивительно шел ему — обтягивающие бриджи из оленьей кожи, высокие гессенские сапоги, коричневый сюртук и лихо повязанный платок.