Вампиры девичьих грез. Тетралогия. Город над бездной
Шрифт:
— Ну не ждать же, пока наш добросердечный и многообещающий доктор огласит проблему на весь научный мир. И к нему, а потом и к нам, придут специальные люди, и объяснят, что такую интересную работу лучше продолжить в очень специальной лаборатории. А отказ невозможен чисто технически.
— Хорошо, тогда давай собираться. Мы посуду твою берем?
— Посмотрим, если сумка выйдет не слишком тяжелой… Еще книги надо в библиотеку вернуть, — тоскливо смотрю на свои учебники. Что ж, ехать — значит ехать. Начинаю
Ясмина собирает нашу одежду. Эта стопка внушительной не выглядит.
— Вечер добрый, девушки.
Прокрался, почетный кандидат всего и вся. Стоит себе в дверях нашей комнаты, взирает неодобрительно.
— Виделись, — безрадостно морщусь. — Мы врача на дом не вызывали, вроде бы.
— А стоило бы, — он решительно заходит в комнату, не дожидаясь приглашения. Оглядывает наши практически собранные пожитки. — Так ты что, в самом деле бросаешь все и уезжаешь из города? Просто из-за того, что у тебя взяли анализ крови?
— Андрей Петрович, — тяжело вздыхаю, глядя на него в упор. — Вот назовите мне хоть одну причину, по которой это могло бы вас касаться?
— Одну назову легко. Меня, того гляди, с работы уволят по твоей милости.
— За что? — недоуменно морщусь. Что бы ни было в том анализе…
— Да говорят, я тебя изнасиловал.
Кажется, пришла моя очередь садиться мимо стула. Впрочем, на ногах я удержалась, удалось за стол зацепиться. В глубочайшем недоумении перевожу взгляд с заведующего на Ясю. Та в том же глубоком недоумении.
— И… кто говорит?
— Да проще перечислить, кто не говорит. Это тяжелобольные пациенты, находящиеся в бессознательном состоянии, да сторож дядя Вася, который с утра бухой и потому говорить не может, — чуть усмехается доктор. — А вся остальная больница уже третий час обсуждает животрепещущую историю, про то, как я заволок тебя, бездыханную, к себе в кабинет, а спустя какое-то время ты вылетела оттуда в ужасе и тут же уволилась. Единственное, о чем они еще не договорились, это довел ли я свое гнусное дело до конца, или тебе удалось вырваться чуточку раньше.
— Но… — у меня даже слов на это нет. — Но это не я. Я никому ничего… Да я бы не додумалась даже до такого!
— Может быть, — пожимает плечами Иванченкко. — Но, когда завтра станет известно, что ты не просто уволилась, а даже из города спешно уехала, первая версия, несомненно, возобладает. И я потеряю должность. А возможно, буду тоже вынужден увольняться.
Молчу, слишком ошарашенная его словами. Как-то это совсем… за гранью. Человек мне искренне помочь хотел, о здоровье моем волновался. А я его, выходит, подставила?.. А он? Разве он меня не подставил заботой своей непрошенной?
— Так вот, очень узнать напоследок хочется, — продолжает меж тем доктор. —
— Анемия??? Все, что вы там нашли — это анемия? — похоже, ему удалось меня шокировать второй раз за вечер. Я все же сажусь, ноги решительно не держат.
— А ты чего ожидала? — он смотрит на меня устало и чуточку снисходительно. Как на дитя бесконечно неразумное.
— Но вы ведь сможете вылечить ее анемию? — подает голос Яся. — И тогда нам, возможно, не придется уезжать из города. И мы как-то сможем уладить этот конфликт в больнице.
— Да разумеется, все можно вылечить, — он оборачивается к вампирше. — Вы Машина подруга?
— Сестра. Меня зовут Людмила.
— Андрей Петрович. А скажите, Люда, вы тоже уже успели уволиться с работы, чтобы бежать с вашей сестрицей неведомо зачем неведомо куда?
— Люся, — поправляет она. — И мне чуть проще, я не работаю. Маше приходится за двоих. Поэтому ей на самом деле нужна ваша помощь.
— Люсь… — я понимаю, что она пытается сделать, но не слишком ли рано мы обрадовались? Если ему не удалось обнаружить ничего подозрительного с первого раза, это не значит, что не последует второй. Тем более, что причину моей паники он не понял, хоть и пытался.
— Люся, что происходит? — в комнату без стука врывается Пашка. Да что ж за проходной двор у нас сегодня? — Тетя Вера сказала, вы собрались уезжать? — его взгляд упирается в Иванченко. — Это из-за него? — взвывает Пашка, белея. — Это он? Он отец твоего ребенка? Нарисовался, таки, сволочь…
— Паша, угомонись. Андрей к сестре пришел, это ее поклонник.
— Да кому ты врешь?! — возмущается Пашка. — Да кому нужна эта моль бледная, когда ты рядом?!
Я даже вздохнуть возмущенно не успела, а Пашка уже падал бесславно на пол с разбитым носом. Андрей, который Петрович и даже доктор и кандидат наук, мрачно возвышался над ним, потирая ушибленные костяшки пальцев:
— Извинись.
— Перед тобой, что ли? Да я тебя… — художник начал решительно, хоть и неуклюже, подниматься с пола.
— Мы погуляем, — Ясмина схватила Пашку за руку за секунду до того, как он пошел в атаку. И потащила его, злобно матерящегося и отчаянно сопротивляющегося, на выход. Хлопнула дверь.
— Добро наказуемо, верно? — печально смотрю на своего «поклонника». — Простите, что принесла вам столько проблем. Да еще втянула во внутрисемейные разборки. Я не хотела.
Глава 9
Он не спеша подходит ко мне, поправляет выпавшую из прически прядь моих волос.