Ван Ван из Чайны
Шрифт:
— Разряд? — немного расстроившись, спросил «физрук».
— Его у меня нет, многоуважаемый учитель Пэн, — грустно опустил я глаза в стол.
— Шестьсот восемьдесят девять баллов после деревенской школы? — перенял эстафету «гражданский». — Первый ученик Сычуани? Весьма достойно, юноша.
— Огромное спасибо, многоуважаемый учитель Яо, — отвесил я благодарный поклон.
Бабушка конечно же поклонилась вместе со мной и добавила:
— Благодаря результатам Гаокао наша семья даже удостоилась чести быть показанной по центральному телевидению.
— Спортивная подготовка большинства абитуриентов в этом году
— Но разряд… — задумчиво вздохнул «гражданский», смерив меня оценивающим взглядом.
Бабушка Кинглинг сжала начавшие трястись руки в кулаки и затаила дыхание, а во мне начали бороться два чувства: одно напоминало мне, что в пафосном универе мне будет социально сложно прижиться, а другое пинало отвечающую за амбиции часть мозга с воплями «ты что, это же один из двух лучших ВУЗов Китая! Отсюда ты выйдешь по метафорической ковровой дорожке прямо к вершинам общества!!!».
— Ну-ка, — «физрук» отобрал у коллеги документы, отыскал подтверждение моих бадминтонных успехов и бланк с двадцатью двумя баллами от школы. — У многих абитуриентов и такого нет! — потряс ими перед носом у коллеги и спросил меня. — Почему вы не подали заявку зимой?
По-хорошему нужно подавать заявку в желаемый ВУЗ за полгода до Гаокао, но кто знал, что я наберу столько баллов? Именно так я ответить и собирался, но учитель Пэн махнул рукой:
— Неважно. Что ты знаешь о баскетболе?
— Знаю правила, знаю и могу продемонстрировать основные техники, разработать простенькую тактическую схему, играл на физкультуре, видел многие матчи по телевизору. Немного понимаю в тренировках — например…
«Физрук» прервал меня на седьмой минуте монолога:
— Достаточно.
Поднявшись на ноги, он сообщил коллеге:
— Посмотрю на спортивный отбор.
— Значит у меня перерыв, — оживился учитель Яо и водрузил на стол соответствующую табличку.
— Идемте, — велел слегка удивленному мне и сильно удивленной бабушке «физрук».
Учителю Пэну кланялся весь коридор и три четверти фойе — учителей в Китае сильно уважают, и это не только потому, что вредный или обидевшийся представитель этой социальной прослойки может «обнулить» твою карьеру еще до ее начала, а вполне искренне — этот человек вдалбливает в тебя мудрость и навыки, которые помогут тебе заработать денег, а значит уважать его сам Конфуций велел.
— Малыш, судьба даровала нам невероятный шанс! — нашептывала мне по пути покрасневшая и пропотевшая от избытка эмоций бабушка. — Прошу тебя — постарайся так, как никогда в жизни! Если тебе удастся поступить в Цинхуа…
Классическое «без меня меня женили». Мы миновали коридор, прошли еще парочкой…
— Продолжай про баскетбол и вообще о спорте, — велел «физрук».
Под мой несколько сбивчивый — прыгал с одного на другое, потому что не готовился к такому собеседованию — рассказ мы вошли в лифт правого крыла здания, спустились на первый этаж и прошли непривычно пустым коридором, из окна которого был виден стадион, по которому бегали, прыгали и подтягивались на турниках группки студентов.
— У тебя есть с собой спортивная форма? — перебил меня физрук посреди сегмента о вреде перетренированности.
— Да, многоуважаемый учитель Пэн, — подтвердил я.
— Подождите здесь, уважаемая Ван, —
— Да, многоуважаемый учитель Пэн, — скрыв поклоном досаду на лице, бабушка подарила мне строгий взгляд и села ждать моего возвращения.
— Продолжай, — велел мне «физрук».
Под продолжение моего пересказа тренерских и общеспортивных мудростей, мы вышли на солнышко и пошли по асфальтированной дорожке. Справа от стадиона, вдалеке, я увидел теннисный корт. Если зачислят, буду ходить туда, а если учитель Пэн заставит буду параллельно играть в баскетбол. Рост и «прыгучесть» у меня что надо, и там я тоже смогу проявить себя. Понять заинтересованность «физрука» легко: высоких китайцев не так уж и много, а способных свой рост применять как надо еще меньше. Дело даже не в конкретном факультете, куда валом прут далекие от личных спортивных заслуг «умники», а в целом — это в первую очередь научный университет, а команда у него быть должна. Мне очень, очень, ОЧЕНЬ повезло оказаться в нужном месте в нужное время и при этом с нужными знаниями в голове. Или это чутье бабушки Кинглинг подсказало нам правильный путь?
Амбиции в душе тем временем окончательно забороли сомнения. Ну будут надо мной мажорики потешаться и звать «грязноногим крестьянином», но мне-то что? Мне с ними чеснок не растить, потерплю немного. После первых спортивных или хотя бы академических успехов они заткнутся или перейдут к зубоскаливанию «за глаза» — Китай очень любит победителей, и я уже успел прочувствовать на своей шкуре, насколько сильно.
Ребятам на стадионе было плохо — почти все из ныне сдающих спортивный отбор с того же факультета, на который рискую угодить я. Понимаю учителя Пэна еще сильнее — вон тот пытающийся пробежать круг по стадиону пацан тащит на себе тяжелое бремя из десятков двух лишних килограммов. Бегать с таким весом — верный способ убить колени и сердце. Удачи тебе, постарайся себя беречь, ладно?
— Переодевайся, три минуты, — указал мне на вход в раздевалку учитель Пэн.
Быстро поклонившись, мы с рюкзаком вбежали в раздевалку, отыскали свободный шкафчик — запирается электронным браслетом, что меня поразило и дало ощутить элитность Цинхуа — и я быстро переоделся, появившись перед «физруком» через две с четвертью минуты и получив за это его одобрительный взгляд.
— Идем, — он лично повел меня к группе отжимающихся ребят.
Вроде почетно, а с другой стороны — медвежья услуга: вот эти многочисленные завистливые взгляды мне совсем не на пользу. Меня запомнят, потом наведут справки и поймут, что я не «блатной» сыночек кого-то очень важного, а простой деревенский Ван. После этого зависть трансформируется в злость, а я органично превращусь в «выскочку». Плевать.
Надзирающий над сдающими отжимания ребятами учитель вопросительно посмотрел на Пэна, тот в ответ неопределенно покачал рукой — «ничего не решено, гоняй этого пацана как остальных». Следующий час для меня прошел легко — я отжимался, подтягивался, бегал, прыгал, метал диск, немного постучал баскетбольным мячом по покрытию стадиона, показав пару финтов по просьбе «физрука», и в итоге получил бумажку с подтверждением моей хорошей физической подготовки.
— Идем, решим, что с тобой делать, — многообещающе заявил учитель Пэн, и, не дав мне времени переодеться, повел обратно в университет.