Ванька-ротный
Шрифт:
Над передним краем, тем временем, завязался воздушный бой. Шестнадцать "Ишаков" кувыркались на средней высоте. А там, выше, со стороны солнца, сверкая в небе, звенели "Мессершмидты".
"Ишаки" наши маневренные, но очень тихоходные. По-видимому, превосходство количеством подзадорило наших летчиков. Они, не долго думая, сразу ввязались в воздушный бой. Возможно летчики были молодые, неопытные?
Бомбардировщики, нырнув в облака, скрылись из вида, потеряв один "Хенкель".
Что это? От наших истребителей летят в стороны клочья?
"Мессеры"
Шестнадцать "Ишаков" в военное время, это, считай, целая авиадивизия. И два "Мессера" сбивали их, по порядку, шутя. Интересно, что про эту дивизию сказано в официальных отчетах?
Мы в данном случае переживали, конечно, за своих. Когда один из "Мессеров" звеня и свистя, срывался вертикально вниз с огромной высоты, наши хребты невольно гнулись, кулаки сжимались и мы матерились. Нашим летчикам со стороны солнца летящего вниз немца не было видно. Мы даже орали в надежде, что они услышат нас.
Расстреляв выбранную жертву, немецкий истребитель свечой взмывал снова вверх.
Воздушный бой истребителей над рекой Царевич сложился явно не в нашу пользу. Наши, за десяток минут, потеряли десяток самолетов. Воздушный бой подходил к концу. Несколько парашютов уже болтались в воздухе. Три последних "Ишака" ревя и надрываясь, бросились в тыл к кромке леса. Они, цепляя за деревья крыльями, стали уходить от "Мессеров".
– Обидно смотреть!
– Наконец-то сообразили! – сказал кто-то из солдат.
Черный предмет у нас над головами приближался к земле. Из траншеи тут же раздался истошный крик:
– Ложись! Немцы сбросили корыто!
– Идет прямо на нас! Спасайся, кто может!
Я глянул в небо. Черный продолговатый предмет, кувыркаясь, падал на нас.
– Сирену забыли включить! – проголосил кто-то.
Черный предмет, не долетая до нас метров двадцать, ткнулся в землю.
– Какое корыто? Это бомба замедленного действия! – визгливо заорал на всю траншею другой солдат.
– Ложись! – подал команду лейтенант.
Солдаты мгновенно ткнулись на дно траншеи. Окрики и визгливые голоса из дресён на любого нагонят панику и страх. Окопники притихли, ожидая взрыва.
Кузьма шмыгнул носом и пошел за поворот траншеи. Он подошел к молодому солдату, наклонился над ним и что-то сказал ему. Солдат поднялся на ноги, разогнулся и ухмыляется. Они о чем-то договорились. Кузьма возвращается назад, позевывает во весь рот, прикрывает прокуренные, темные зубы ладонью. Похоже, что они что-то замышляют.
Солдаты окопники со дна окопа
Где еще представиться случай показать у всех на глазах свое бесстрашье, пренебрежение к бомбе и даже к смерти. Кузьма хочет показать пехоте, что он сейчас вылезет наверх и у всех на виду, пойдет проверять упавшую бомбу.
– Может, у ей, запала нет? – спрашивает кто-то из сидящих на дне траншеи солдат.
– Политрук надысь в лесу рассказывал, перед отправленном на передовую, что у них, у немцев, везде на заводах действуют коммунисты, взрыватели портят через один, каждый подряд!
– Ладно! Не бреши! – обрывает его другой.
– Мы эн-ти сказки давно слышали! А бомбы на своей шкуре тоже испытали!
– Лучше скажи! Что дальше делать?
Траншейный разговор заставил многих других солдат поднять головы и навострить уши. Они поглядывали в нашу сторону, вопросительно таращив глаза. Некоторые не понимая, что происходит, поднялись даже на ноги. Те, что были пошустрей, задрали головы и вытянули шеи.
– Куда харю высунул? – одернул их Кузьма.
– Щас, как рванет! Мозгами твоими заляпает всю траншею!
Кузьма что-то шепнул солдату, стоящему у него за плечом. Тот незаметно передернул затвором винтовки и шарахнул с наклоном вдоль траншеи.
Нервы у солдат в такие моменты взведены как мощные пружины. Под раскат выстрела из винтовки все мгновенно ткнулись на дно траншеи. Дернулись о землю и затряслись, как подкошенные. Кто-то даже жалобно застонал.
И вот дружный хохот Кузьмы и стоявшего рядом солдата еще раз покоробил тела упавших и согнувшихся солдат. Раскатистый смех поверг их в полное смятение и расстройство. Лежать им или вставать? Вот в чем был вопрос! А в траншее ни звука, ни голоса, ни какой хоть вшивой команды!
Лежат на дне траншеи во время бомбежки и обстрела неопытные. Лежать на дне траншеи вообще нельзя. При ударе тяжелого снаряда или фугасной бомбы, край окопа может обвалиться и заживо закопать. И ни кому в голову не придет из-под земли выкапывать человека, если из-под неё не будет торчать рука или нога и она обязательно должна при этом шевелиться. Искать после обстрела или бомбёжки солдата никто не будет. Таков закон войны!
Солдата хватятся тогда, когда старшина роты придет ночью в роту и при раздаче харчей не досчитается одного. При обстрелах и бомбежке нужно всегда держаться на ногах. Присядь на корточки или меленько пригнись, чтобы осколками по голове не задело, чтобы не ударила в харю взрывная волна.