Варнаки, или сказ о сибирских разбойниках
Шрифт:
Катя так посмотрела на родственника, что тот сник. Повернулась к следователю:
–А я почём знаю? Только там из всей родни один Власка помянут был.
Катерина говорила быстро и складно, не давая рта раскрыть незадачливому родственнику.
По дороге в город следователь вспоминал весь этот разговор. «Что-то здесь было не так. Но уж больно складно говорила эта красивая бабенка. Да, надо ждать возвращения старого жида. Чёрт унёс его к родне. А что нового он может сказать? Ну, подтвердит, что эти серьги продал Уваровым. Ну и что?
Какая связь
Так думал Поляков, кутаясь в плед и безбожно ругая дорогу.
Когда отряд показался на дороге, Ваня стрелой бросился бежать навстречу.
– Стойте, стойте! – кричал он им.
Впереди скакал дядя Павел и Михайло. Увидев мальца, остановились.
– Нельзя вам в деревню! Жандармы там! – выпалил Иван, задыхаясь от бега.
– А батя где? – спросил он, оглядывая подъезжающих всадников.
Павел слез с коня:
– Ранен твой батя. Там, на телеге лежит, – и не успел договорить, как мальчишка подбежал к телеге, сдёрнул попону. Там был окровавленный труп Флора. Иван побледнел и упал без сознания. Подбежали мужики, стали трясти и бить по щекам парнишку.
– Ишь ты малец, как тебя напугало!
– Да мал ещё, такие страсти видеть.
– Об отце сильно спужался, а сердце- то слабенькое ещё, – переговаривались мужики, бережно укладывая мальца на траву.
– Так что делать будем, Павло? – спросил Стас. – В деревню ехать нельзя, а атаман совсем плох.
Павел поднялся с земли, подложив под голову парнишки свою шапку.
–А делать будем так. Двое свезут казну в схорон. А ты, Стас, скачи в деревню, да осторожно, смотри. Там на краю живет женщина молодая. Бабы сказывают, любую болезнь лечить может. Возьми второго коня для неё. Если согласится – вези.
– А не согласится?
– Тоже вези,– твёрдо сказал Павел. – А мы отвезём Власку на дальнюю заимку. Там его никто не найдёт. А ты дорогу помнишь?
– А то! Я её как свои пять пальцев знаю, почитай полгода там с Ильёй жили.
– Ну, тогда поспеши! Илья, глянь, как там атаман?
– Тяжело дышит, плохо ему.
– Да уж! Эй, гляньте, малец глаза открыл. Ты чего, браток, как барышня кисейная, сознанию теряешь?
Ваня сел, огляделся:
– А где папка? Что с ним?
– Да жив твой папка, жив. Пока жив…– грустно сказал Павел.
Марфа открыла глаза. Предчувствие чего-то нового наполняло её. Вспомнила сон, будто они с мамой, как две подружки, сидели на берегу небольшой таёжной речки. И слова матери:
– Главное, доченька, в жизни – это любовь! Ты скоро познаешь любовь женщины и, я верю, любовь матери. Не проста будет твоя дорога к счастью. Много тебе придётся испытать. Но любовь стоит этих испытаний, – и печально добавила: – Знаю я твой
С чувством торжественной радости и какого-то непонятного томления Марфа привела себя в порядок. Умылась, тщательно уложила две тугие косы короной на голове, надела любимую белую вышитую кофту и длинную чёрную юбку. Вскипятила самовар. Но есть совсем не хотелось. Подошла к зеркалу.
– Ишь, вырядилась! – сказала сама себе и засмеялась. – Ну, прямо как невеста!
Но улыбка сошла с её губ. Опять перед глазами встал тот мужчина на лихом коне, и сердце сладостно сжалось. «Кто он? Увижу ли я его?». И сама себе ответила: «Да! Скоро!».
Вдруг в окно постучали. Марфа накинула платок на плечи:
– Кто там?
–Помощь твоя нужна, – у окна стоял бородатый мужик. – За тобой послали. Человек один умереть может. Срочно велели привезти.
– Да, да! Я сейчас! – и Марфа стала собираться.
– А верхом сможешь? – оглядев её, неуверенно спросил он.
– Да! – твердо сказала Марфа.
На небольшой полянке, окруженной со всех сторон непроходимой тайгой, стояла изба, и вела к ней одна узкая тропинка. И хоть называлось это место дальней заимкой, но пользовались ею редко. Так вот в этой избе, на полатях из досок, на куче грязного тряпья лежал Власка. Он был без сознания и бредил. Илья несколько раз менял повязку, смоченную в самогоне, и беспомощно разводил руками. Несколько мужиков толпилось в избе, не зная, что делать.
– Уж хошь бы ведьму эту успел Стас привести.
– А что за ведьма? – спросил Илья
– Да живёт в нашей деревне колдовка одна. То ли девка, то ли баба, кто её знает. Красивая очень. Так бабы говорят, что всё она знает и умеет, хошь и молодая. А ещё боятся её бабы. Говорят – колдовка. Да хто его знает.
– Да пусть хоть ведьма, хоть колдовка, лишь бы атаману помогла. Что-то совсем плох он,– сказал Илья, ещё раз оглядев Власку.
– Да, – вздохнули мужики. – Лишь бы помогла.
Марфа скакала на резвом гнедом коне так легко и уверенно, будто всю жизнь провела в седле. Когда свернули на узкую тропинку, Стас оглянулся:
– Поберегись, ветки тут.
Но Марфа скакала, не замечая ничего вокруг. Сердце билось в груди радостно и тревожно. Она знала, что будет встреча с НИМ, и была готова к этой встрече. Подъехав к избе, спрыгнула с коня, взяла свой узелок и твёрдо вошла в избу. Мужики расступились. Девушка прошла к лежанке. И сердце вздрогнуло – ОН! Но состояние его было совсем плохо. Сильный организм боролся, но силы уходили с такой быстротой, что она поняла, надо спешить. Она видела, что смерть, оскалив свой беззубый рот, приближается к этому человеку. И, собрав все силы, она громко крикнула: