Варнаки, или сказ о сибирских разбойниках
Шрифт:
– Прочь!
Мужиков как ветром сдуло. Они решили, что это им было сказано. Старуха злобно поворчала и, погрозив костлявым пальцем, ушла. Марфа быстро осмотрела рану.
– Да, плохая рана. И лёгкое задето. Крови много потеряно.
Она вышла из избы. Мужики со страхом смотрели на неё.
– Принесите воды, растопите печь, а потом езжайте восвояси.
Мужики бросились исполнять. Быстро растопили печь, поставили на неё котёл с водой.
Марфа тем временем сидела около раненного, положив ему руки на раны. И что-то шептала. Она сама не знала, откуда взялись эти слова, но очень верила, что помогут. Под руками что-то жгло, щипало, но она продолжала
– Ступайте, оставьте нас одних. Завтра привезите еды и самогона. Да белья чистого побольше, перевязки делать,– властным тоном сказала девушка.
– Вот дрова, вода. Соль, спички да сухари, а завтра привезём остальное, – сказал Стас и обернулся к мужикам. – Езжайте по домам, только осторожно. А про атамана никому не слова!
– Ясно дело!
– Да что мы не понимаем?
–А поправится атаман, как думаешь, девка? – и осекся мужик.
Совсем не шло это слово к стоящей перед ними молодой женщине, которая излучала такую силу, что мужикам было жутко.
Марфа пропустила эти слова мимо ушей и машинально ответила:
– Конечно, поправится. Надеюсь.
Когда мужики уехали, Марфа обошла поляну. Она сама не знала, что ищет. Но вот заметила травку небольшую, и рука сама потянулась к ней. Затем ещё и ещё. И вот уже с целым пучком трав она вернулась в избу. На лежанке, по-прежнему, без сознания лежал раненый. Но дыхание стало заметно ровнее.
– Не отдам! – громко сказала девушка и поставила котел на печь.
– Мамочка, помоги! – шептала она. – Вот была бы с собой книга, так знала бы, что делать,– подумала она.
– А ты сердце своё слушай, – прозвучал в голове голос матери. – А книга тебе больше не нужна. Все знания у тебя уже есть. И наша помощь с тобой.
– Спасибо, мамочка! – девушка взяла отвар и подошла к больному.
Только сейчас она смогла спокойно рассмотреть его. Сердце предательски забилось сильнее: «Да, это он!» – она узнала в нём того лихого всадника. Конечно, она сразу поняла это сердцем, но теперь убедилась в этом ещё раз. Осторожно присела на край лежанки. Марфа скорее поняла, чем увидела, что дело пошло на поправку. Но лицо было очень бледным, черты заострились. Сил было ещё очень мало. Сказывалась большая кровопотеря. И тогда, повинуясь какому-то необъяснимому чувству, она взяла его руки в свои и стала мысленно переливать ему свою кровь. Она представила, как из её сосудов кровь медленно вливается в его, как спокойнее и увереннее начинает биться его сердце. О, чудо! Лицо Власки стало постепенно розоветь. Губы перестали пугать своей синевой. Марфа устало разжала руки. Ей казалось, что силы сейчас покинут её. Но она взяла чашку с отваром и, осторожно приподняв голову, влила в рот больного несколько глотков. «Пока всё…» – устало подумала девушка и прилегла рядом на широкий топчан.
Сознание возвращалось медленно. Сначала сквозь туман выплыли закопчённые доски потолка, потом Власка уловил отблеск лучины на них.
«Где я?» – мысль была тяжелой и тягучей.
Попробовал пошевелиться, но грудь резанула сильная боль. «Значит, жив!» – подумал он как-то отрешённо. Вместе с сознанием постепенно стала возвращаться и память.
«Да, в меня стреляли» – всплыло в памяти – « И, видать,
Он чувствовал боль в груди, которая мешала ему дышать. Руки не повиновались, когда он хотел ощупать рану. Власка выругался, как ему показалось, громко. И вдруг к нему пришло ощущение, что он не один. С большим трудом повернул голову и увидел рядом девушку.
«Она!» – и Власка почувствовал, что сознание снова покидает его. То ли от счастья, то ли от боли. И снова туман тяжелой пеленой навалился на него.
Марфа открыла глаза. Может, ей показалось, что она слышала стон и шорох? Сколько прошло времени, она не знала. За окном было ещё темно, и на столе догорала лучина. Она посмотрела на лежащего рядом мужчину и улыбнулась. Теперь она твёрдо знала, что он будет жить. Что-то неуловимо знакомое было в лице этого чужого человека. Оно было красивым. Чёрные волосы волнами обрамляли лицо, но в них уже искрилась седина. Борода придавала ему строгий и серьёзный вид. Марфа ласково провела рукой по волосам и губами коснулась его губ. Волна нежности захлестнула её. Захотелось прижаться к этому сильному и красивому мужчине, но она встала и вышла на крыльцо.
Небо начало светлеть. Из-за елей пробивались несмелые лучи света. Было прохладно. Марфа поёжилась и плотнее закуталась в тёплую перелину, что была одета поверх белой кофты. Она стояла и смотрела, как из-за леса стало величественно появляться солнце. Она не думала ни о чём, просто радовалась тому, что встаёт солнце, что в этой избе лежит мужчина, которого она так хотела увидеть ещё хоть раз. И что он будет жить. Тому, что он рядом! Она знала, что он вошёл в её жизнь навсегда.
– Мамка, батю ранили! Он совсем помирает! – влетел в дом Ваня.
У Катерины выпала из рук и разбилась красивая чашка. Казалось, она не заметила этого. Беспомощно опустилась на стул. Ваня бросился к ней.
– Поедем на дальнюю заимку, его туда повезли. Дядя Павло сказал, что он жив пока, – мальчишка теребил мать.
Катерина пришла в себя:
– Я поеду одна. Ты на хозяйстве за старшего останешься.
Сын пытался возразить, но мать была непреклонна.
– За младшими присмотри. Скотину накорми. Если что не сможешь, к тёте Фросе обратись, она поможет. Только лишнего не болтай, – говорила Катерина, быстро собираясь в дорогу.
Затем оседлала свою любимую кобылу и верхом поскакала в лес.
Власка открыл глаза. Теперь сознание вернулось к нему окончательно. Он понял, что лежит на своей дальней заимке. Попробовал шевельнуться, но боль обожгла его.
«Рано ещё, но, слава богу, кажется, жив. Спал долго. Вон даже во сне опять ту незнакомку видел» – подумал он и улыбнулся.
Скрипнула дверь, Власка повернул голову – и от неожиданности закрыл глаза. «Кажется, снова брежу» – мелькнуло в голове. Но когда он опять открыл глаза, видение не пропало. К нему шла, а ему казалось – плыла, та прекрасная незнакомка. Она радостно улыбалась:
– Слава Богу, пришли в себя. Как вы себя чувствуете?
– Спасибо, хорошо, – тихо, с трудом сказал Власка.
Дышать было трудно, а говорить тем более. Но он пересилил боль:
– Ты кто? Как здесь… – кашель прервал его вопрос.
Марфа по-матерински ласково прикоснулась к нему:
– Тихо, тихо, тихо. Говорить вам ещё рано. А что интересно, думай, я тебе отвечу, – сама не заметила, как перешла на «ты».
Когда кашель унялся, и обессиленный Власка опустился на подушки, девушка спокойно сказала: