Варвара начинает и побеждает
Шрифт:
– Я дал клятву мастеру Кракену, - пожал плечами Самоцвет.
– И каков срок той клятвы? – поинтересовался король.
Самоцвет замолчал. Интересно, почему? Кто-то, кажется, Скорпион, засопел сзади.
– Срок вышел год назад, - пришлось признаться правдивому Самоцвету.
– Кто мешает тебе отправиться в Аль-Черали и вникнуть в то, что там происходит, и в то, что нужно знать для успешного правления? – спросил король.
– Может, дать человеку подумать? – встряла я. – Он вообще-то не ожидал, что нужно будет давать
– Верно, - согласился король. – Но поразмыслить можно и сейчас.
Так, кажется, мы вот прямо тут и останемся беседовать обо всём на свете.
– Уважаемые союзники, - вклинилась я. – Быть может, мы пройдём во внутренний двор? Там прохладно, и можно вести беседу. Здесь же мы привлекаем слишком много досужего внимания. Понимаете ли, здешние обитатели давно не видели столь знаменитых и представительных гостей, им всё любопытно. А там я велю нас не тревожить.
22. Тяжкая доля властелина
Оба Дождя, оба Отвиля и Рысь проследовали за мной, и я запечатала выход от подслушивания. Пригласила сесть на лавки или бортики бассейна – как будет угодно, и оглядела всех.
– Предлагаю следующее. Нам нужно обменяться сведениями – так? Потому что без этого не понять, что происходит. Мой король, - поклонилась я Годфруа, - и вы, уважаемый, – поклон эмиру, - наверное, кто-то из вас расскажет, что случилось в Аль-Черали и чем окончилось противостояние?
Они не стали спорить и рассказали – по очереди.
Сначала говорил король – о том, как стояли под стенами, как разгадывали загадки и играли в шахматы. А после того, как Годфруа сам и при помощи брата выиграл все шахматные партии, разгадал все загадки и вышел победителем в оружном и магическом поединке против выставленных Дождей, эмир вышел к нему из города и подтвердил присягу. Это дело отметили, как подобает, а ночью из города повалили сторонники среднего из сыновей эмира и мага Аль-Махрана, и была битва. Под стенами и в самом городе. Оттого-то Лео и не слышал зова – потому что бился, а потом ещё и пребывал без сознания.
– А сейчас? – встревожилась я.
– Всё в порядке, прекраснейшая, - улыбнулся он.
– И… где тот Аль-Махран?
– Увы, сбежал. Ничего, найдётся, - отмахнулся Годфруа.
Диво дивное, конечно.
– Скажите, неужели эти… поединки и загадки почитаются приличным и законным способом решения столь серьёзного вопроса? – позволила себе изумление я.
– Конечно, - отозвался эмир. – Давний, как сама земля. Более того, ваш прадед утратил Сирру Подгорную именно так.
– Проиграл? – не поверила я. – А мне сказали – обменял на чашку.
– На какую ещё чашку? – не поверил эмир.
– Такую, зелёную, - эх, нет у меня моего походного пояса, а только пафосный и вычурный!
Вот оно, неудобство!
Впрочем, я ж не обязана бегать куда-либо своими ногами? Я вышла в главный
– Вы позволите? – эмир протянул руку к чашке.
– Да, - кивнула я.
Если дух не обманул – он слушается только меня. А если обманул – то пусть эмир сам с ним и договаривается, то ещё удовольствие. А я возьму попкорна, тьфу, его ж теперь нет, ну чего-нибудь возьму, и понаблюдаю.
Но эмир взял чашу, а в его руках она достигла своих настоящих размеров, осмотрел внимательно и вернул мне.
– Очень любопытно, - сказал он. – Я не знал о том, куда Творец занёс этот предмет, и кто тому поспособствовал. Заточённый в нём дух когда-то принадлежал великому магу, сильному и могучему, но трусливому. Он был готов колдовать только из безопасного места и не пришёл на помощь побратиму, хотя поклялся в том. За что и был помещён в эту чашу, когда пришло его время.
– Так. Чашу обменяли на Сирру Подгорную? Или Сирру Подгорную выиграли в шахматы? – я чего-то не понимала. – Или чашу выдали в довесок к шахматам?
– Или чашу украли из Сирры Подгорной? – вкрадчиво спросили меня сзади.
Я оглянулась – здравствуйте, ещё один Дождь. Который Змей. Смотрит, сощурившись.
– Слушайте меня, уважаемые Дожди. Я до недавнего времени знать не знала ни про какую чашу, и о том, как именно Сигизмондо Ливарио утратил своё недвижимое имущество – не знала тоже. И о том, что там случилось не то восемь лет назад, не то вовсе двенадцать, тоже в душе не ведаю. Может быть, вы уже расскажете, что там, в той Сирре, за сокровища? Я-то в ней пока даже побывать не успела! За неё спорил мой прадед, в ней обитал ты, - я глянула на Змея посуровее, - и Аль-Масуд тоже на неё претендовал.
– Зачем ты вернулся? – если на Самоцвета эмир смотрел вежливо, с уважением, гордостью и, не побоюсь этого слова, с отцовской любовью, то на, как я понимаю, брата поглядывал неприязненно.
– Смог – и вернулся, - холодно улыбнулся тот. – И не тебе мне приказывать. Со своими делами разберись.
– Моим соплеменникам нечего искать среди имущества Отвилей, понятно?
Вот так, меня со всем скарбом уже посчитали имуществом Отвилей.
– Сирра была отнята у меня в нарушение всех договорённостей, - покачал головой Змей.
– Тебя вовсе тут не было и быть не могло, потому что дела твои переполнили чашу терпения… сам знаешь, кого, - хмуро сказал Змею старший брат.
– Не знаю, - покачал тот головой. – Знаю только, что смог вернуться не телом, но духом, и предупредить Аделардо Ливарио и Руджеро из Отвилей, что покоя им не видать. Правда, посмотреть на договор внимательно смогли только лишь совсем недавно. Наверное, это был ты? – Змей глянула на короля.
– Вовсе нет, - улыбнулся тот. – Это были госпожа Барбара и мой брат.