Варвара начинает и побеждает
Шрифт:
Жирный язык пламени возник словно сам собой перед моим лицом, отразить его нормальным образом я уже никак не успевала. И снова, как всегда в такие моменты, тело всё сделало само. Оно выдало свой последний смертоносный резерв… а потом я рухнула на крошки той самой вулканической породы и больше не видела и не слышала ничего.
28. Только легенда и Млечный Путь над головой
Я пришла в себя… где-то. В оглушающей тишине. В белесом мареве, вроде тумана. У этого явления не было ни верха,
Постепенно стали доноситься звуки – как будто издалека, но они постепенно приближались. Сначала это был просто невнятный шум, но он нарастал, и распадался на отдельные слова. Да. Кто-то разговаривал. С кем-то.
– Увы, тут не придумать ничего, вариантов нет.
– Согласен.
– И здесь тоже ничего не изменить, удивительно цельная натура.
– А что здесь делает прекрасная дева?
И на этих словах я сделала над собой гигантское усилие и открыла глаза. Или не открыла… но смогла разглядеть в окружающем мареве две туманные фигуры, которые двигались, обсуждая что-то.
– Дева сражалась наравне с мужчинами.
– От неё мало что осталось, как же она могла сражаться?
– Дева – маг, она слышит силы окружающего мира. Таким подвластно многое.
– А слышит ли она сейчас нас, эта дева?
– Отчего нет? Должна. Дева, ты слышишь?
– Слышу, - прошелестело в ответ.
Голос был мне знаком, и был он, как бы это сказать, не вполне человеческим. Но я совершенно не помнила, откуда я его знаю.
– Как вышло, что ты встала против стихии?
– Я должна была. Она смогла, а я чем хуже? – я определённо знаю эту особу, но кто она?
– И чего ты хочешь дальше?
– Я? Чего хочу? Ой, - она не ожидала. – А можно?
– Можно, - кивнул один из говоривших, он казался постарше. – Ты осталась без тела, хочешь себе тело? Вот это, к примеру, неплохое, как мне кажется.
Я не видела, какое тело имеет в виду говоривший.
– Ой, нет. Это уже… не совсем моё тело. Она смогла лучше меня, а я – не смогу, даже просто как она. Она умеет намного больше, чем я. Я не умею управлять, и танцевать я не умею тоже. И жених теперь уже – её жених. Я ему не нужна. Она справилась с тем, с чем не справилась я. Нашу фамилию теперь снова уважают, наши владения присмотрены. Наше имя звучит разом с именем короля и эмиров. И всё это сделала она, не я. Нет, я оказалась недостойна великого имени, а она – достойна.
Далее все помолчали, а потом старший снова спросил:
– И чего же ты тогда хочешь?
– Я хочу… как она. Отправиться куда-нибудь, найти там никому не нужное тело и начать всё заново. Вдруг во второй раз я справлюсь лучше? А она пусть остаётся здесь. В мире должна остаться лишь одна Барбара Ливарио.
Это имя было мне знакомо. Кто это – Барбара Ливарио?
– А если она тоже не захочет быть Барбарой Ливарио? – усмехнулся искуситель.
– Она говорила, что там, откуда она родом, она умерла. Значит, путь назад ей закрыт. Зато у неё много дел здесь, я сама
Слова казались знакомыми, но не складывались в единую картину совсем.
– Хорошо, ты пойдёшь… куда-то. Я не знаю, куда. Наверное, тебе виднее. Бесстрашная ты, готова отправиться туда, где ты ничего не знаешь, и где тебя никто не знает.
– Она смогла – и я смогу, - голос звучал уверенно.
– Хорошо, пусть так. Идём дальше. Здесь у нас парочка, разделить которую не представляется возможным. Как ты допустил такое, сын?
– Я спал, уже много лет, - ответил второй, моложе. – Меня пробудили жертвой, да какой жирной – три мага! И прежде, чем я понял, что происходит, прежде, чем меня позвали почти правильно, только имени не назвали – стихия бушевала, как хотела.
– А теперь от этих двоих не осталось никакой телесной оболочки, а дух у обоих силён.
– Пусть говорят, что хотят. Я исполню.
– Что вы хотите? – обратился старший к кому-то, кого я не видела.
– Остаться вместе, - сказал ещё один знакомый мне голос. – Можно и на небесах.
– У нас разные небеса, - выдохнул ещё один голос, и если первый был мужской, то второй – низкий, грудной, женский. – Небеса нам не помогут. Мы не встретимся там никогда.
– Тогда что вам угодно?
– Туда, где нам не нужно будет разлучаться, - рассмеялся мужчина. – Я ведь верно понимаю, что выбор только между небесами и неизвестностью?
– Верно. От твоей плоти не осталось ничего, ты не сможешь вернуться туда, где был, и продолжить то, что делал. Придётся другим.
– У меня есть брат, он справится. Ещё и лучше меня. А я, наверное, уже исполнил всё, что назначил для меня господь.
– И хочешь теперь исполнять то, что назначишь себе сам? Пусть будет так, хорошо. А ты, дева? Тоже не хочешь на небеса?
– Я хочу куда угодно, только с ним.
– Ответ, не допускающий толкований, - усмехнулся младший собеседник.
– Отчего же, допускающий. Но мы не станем их сейчас искать. И у нас ещё двое.
– Эти придут в себя, и пойдут дальше, оба. Повреждений не так много.
– Пусть говорит мужчина.
– Где я? Что со мной? – голос был мне не просто знаком, но очень знаком.
Я силилась понять, кто этот человек, и чем значим для меня, но никак не выходило.
– Ты бился и победил, - усмехнулся старший. – Не этого ли ты хотел?
– Я всегда хочу победить, когда выхожу на битву. Но где моё войско? Где тела врагов?
– Увидишь… если захочешь и сможешь. Если вспомнишь, кто ты и что ты делал последнее в своей жизни.
– Ты говоришь – бился, у меня нет причины не верить тебе. Ничто не протестует во мне, когда я слышу о битвах, наверное, мне случалось выходить против врагов.
– Вспомнишь – сможешь просить, о чём захочешь.
– И как же я вспомню? Хоть подсказку какую дайте, что ли. Даже Аль-Ахалиль их давал… Стоп. Кто такой Аль-Ахалиль? И причём он вообще?