…Ваш маньяк, Томас Квик
Шрифт:
— А что с его одеждой? — спрашивает Сеппо.
— Сегодня я предпочел бы сказать, что на нем была джинсовая куртка на подкладке.
Позднее в течение того же допроса Квик ссылается на воспоминания, согласно которым куртка была из гладкой ткани. По его предположению, черная куртка из непромокаемой ткани.
В момент исчезновения Чарльз был одет в очень заметную, дорогую, необычную длинную коричневую кожаную куртку, которую довольно трудно перепутать с джинсовой курткой на подкладке или с черной курткой из непромокаемой ткани.
Квик не помнит также исключительно узких джинсов Чарльза, хотя утверждает,
— Такие парадные брюки, так сказать. Не знаю, как называется такой материал… э-э…
— Ты имеешь в виду не джинсы?
— Нет.
— Из более тонкой ткани?
— Да, и с крючком вот здесь, — говорит Квик и показывает на свой пояс.
Томас Квик пытается описать пару габардиновых брюк и к тому же говорит, что на ногах у Чарльза были бутсы, в то время как парень был обут в коричневые замшевые ботинки марки «Playboy». Он утверждает также, что закопал Чарльза, хотя могила и была неглубока. По этому поводу эксперты также могли сообщить четкие сведения после обследования места находки.
В резюме рапорта сказано: «Ничто не указывает на то, что находки были каким-либо образом закопаны в землю». Но и сам метод убийства Квика столь странен, что вызывает вопросы.
— Я использовал такой… такой маленький… э-э… э-э… металлический рожок для обуви.
Судебно-медицинская экспертиза не обнаружила в останках Чарльза никаких признаков того, что он стал жертвой преступления.
Отдельные части тела Зельмановица были распространены по довольно большой территории, и эксперты констатировали, что кости вытащили из одежды дикие животные. Некоторые крупные кости полностью отсутствовали.
Учитывая, что раньше Квик рассказывал, как он расчленил тело Юхана Асплунда, следующий вопрос Пенттинена звучит логично:
— Имело ли место расчленение тела в какой-либо форме?
— Нет, не… это нет, — отвечает Квик. — Никакого отделения частей тела, в этом смысле, — поясняет он.
К вопросу о расчленении трупа Сеппо Пенттинен возвращается на допросе от 19 апреля. Сведения, данные Томасом Квиком по этому пункту, станут самым весомым доказательством его вины.
До начала допроса они обсуждают возможное расчленение тела и уточняют, брал ли Квик с собой какие-либо части с места преступления. Этот разговор происходит, как часто бывает в данном деле, без магнитофона, без свидетелей, без адвоката. Когда магнитофон включен, вопрос обсуждается путем предположения со стороны Пенттинена, которое Квик подтверждает.
Пенттинен: Ты говорил что-то по поводу того — в перерыве или перед тем, как мы начали этот допрос, — что взял с собой какую-то часть тела с места преступления. И потом в продолжение того разговора ты сказал, что это было что-то связанное с его ногами, а теперь, когда я это говорю, ты киваешь в знак согласия. Правильно ли я понимаю, что ты отделил одну ногу?
ТК: Да.
Пенттинен: Какого размера… Какую часть ноги в таком случае? Во время нашего разговора ты показал мне, что это было где-то возле колена?
ТК: Да.
Пенттинен: Обе ноги или это касается одной?
ТК: Больше всего одной ноги.
Пенттинен: Как истолковать твои слова, когда ты говоришь, что это касается больше всего одной ноги?
ТК: Э-э… п-п-пожалуй, обеих, но… да…
Пенттинен: Ты
ТК: Да.
Пенттинен: Ты снова киваешь в знак ответа.
Все это полностью соответствует результатам полицейского расследования. Однако несколько месяцев спустя эксперты снова вернулись на место находки для более детального обследования. 6–7 июня они обыскали более широко очерченную территорию и обнаружили одну из голеней, которую Квик, по его словам, прихватил с места преступления домой в Фалун.
Пенттинен присутствовал в Питео, когда обнаружились новые кости, и поспешил организовать новый допрос Квика, который и провел 12 июня 1994 года.
Когда я читаю протокол допроса, меня поражает то, что Сеппо Пенттинен, хотя Квик уже ответил, какие части тела он унес с места преступления, делает вид, будто они никогда раньше не говорили на эту тему.
Пенттинен: Есть ли какая-то часть тела, по поводу которой ты на сто процентов уверен, что ее нет на том месте?
ТК: Да.
Пенттинен: Можешь сказать, какая это часть тела?
ТК: Ноги.
Пенттинен: Одна нога. Правая или левая, ты можешь сказать это с какой-то степенью точности?
ТК: С точностью — нет, не-а.
Пенттинен: Но одна нога с голенью и бедром?
ТК: Да-да…
Пенттинен: Ее не должно быть на месте?
ТК: Не-а.
Пенттинен: Ты произносишь это с неуверенностью?
ТК: Бедро — точно нет.
Порядок восстановлен, сумма пропавших и найденных ног Чарльза снова равна двум. Но есть все основания задуматься, какие методы ведения допроса применялись, когда Квику удалось исправить свои ранее неверные показания.
Пенттинен не спрашивает, отсутствуют ли какие-нибудь части тела. Вместо этого он спрашивает, отсутствует ли какая-нибудь часть тела. В вопросе заложен ответ. Правильный ответ — одна часть тела.
Квик осторожно отвечает «ноги».
«Одна нога», — уточняет Сеппо Пенттинен и спрашивает, правая или левая. Затем он сам определяет, что это нога, состоящая из голени и бедра.
Уже при первом осмотре места эксперты констатировали, что к югу отсюда расположено немало лисьих нор. Большинство костей, найденных после того, как останки Чарльза были вывезены, располагались на обширной территории в форме веера в сторону лисьих нор. Эксперты, проводившие осмотр места, пишут по поводу находки кости руки: «Все указывает на то, что какой-то зверь вытащил ткань и кость из кожаного рукава».
Я беседую с экспертами, проводившими осмотр. Их мнение и по сей день таково, что лисы или иные дикие звери растащили кости по обширной территории, а некоторые кости могли попасть в лисьи норы — ничто не указывает на иное развитие событий.
Квик рассказал, что расчленил тело при помощи пилы — такой, которую используют для распиливания дров. Никаких следов пилы судмедэксперты на обнаруженных костях не заметили, зато много следов нападения животных.
Джинсы, которые Чарльзу в живом состоянии с таким трудом удалось натянуть на себя, Квик, по его утверждению, снял с него перед расчленением, к тому же он явно путает облегающие джинсы с габардиновыми брюками.