Ваше Сиятельство 11
Шрифт:
— Вот, пожалуйста, — Бабский протянул мне приборчик. — А что за проблема с эйхосом? Я быстро сходил в туалет и поднялся на второй этаж, там магазины. Интересно было хоть на минуту глянуть. Извините, если слишком задержался.
— Проблема такая: я несколько раз говорил: эйхосы с собой не брать! Это не шутки — это строгий запрет, который прописан в режиме проведения операции. Запрет, вполне обоснованный опытом наших людей, негласно работающих здесь, — сказал я негромко, так чтобы меня не услышал драйвер в близко стоявшем «Бурунге». — Ты нарушил очень серьезное правило. Элиз, — я повернулся к Стрельцовой. — Бери эрмик. Грузимся. Везем веселого Сэма в одно интересное
Я был готов к тому, что Бабский сейчас дернется, возможно попытается убежать.
* * *
Прежде чем донести свою идею, Хорек с минуту покусывал губу, потом вздохнул и сказал:
— Жить хочется, понимаешь?
— И в этом твоя идея? — Майкл улыбнулся быть может впервые за сегодняшний день.
— В этом тоже. Жить! При чем жить хорошо. Хотя бы на наполовину, как живет Сладкий. Да чего там на половину, — Хорек махнул рукой. — Хоть на сто двадцать пятую часть! А для этого надо деньжищи. Да еще так, чтобы не убили за них. А идея такая: на вокзал нам пока не надо соваться. Я пойду с утра на Элисан-стрит — там, если не знаешь, есть клуб, который держит Сладкий. Поболтаю в клубе с кем надо и постараюсь узнать, посылал ли Харис своих на вокзал. Уж я там свой человек и есть у меня с кем переговорить, да так чтоб ничего не заподозрили, — он замолчал, поднял взгляд к дальнему углу, где была паутина. Рассуждая обо всем этом, Хорек будто протрезвел, взгляд его стал более осмысленным.
— Почему бы тебе просто не пойти сначала на вокзал, походить там немного, будто интересуешься расписанием поездов или покупаешь билеты? — предложил барон Милтон. — Сам же сказал, что знаешь всех людей вашего босса. Если там кто-то из них есть, значит нам нужно переждать или поступить как-то хитрее.
— Как хитрее? Они меня увидят, потом будут хреновые вопросы. Говорю же, Сладкий всех всегда подозревает — это у него дурь такая. Николя за что застрелил? Просто за то, что ему померещилось, будто тот имеет дела с Таблеткой. А Николя между прочим Харису другом был. Потом, вишь какая штука: многие из его окружения знают, что я часто ныряю на Чиксан-стрит, а значит я в приятелях к Костлявым и Чикушей. Мне на вокзале появляться никак нельзя, если там окажутся гориллы Хариса, то… — Хорек провел ребром ладони по горлу. — Ведь тут арифметика простая: Пижона убили вы, ключ у вас, а я в приятелях Чику. И раз я гуляю мимо камер хранения, то… В общем вот то… — он снова провел ребром ладони по горлу. — Ты хоть понимаешь, где камеры на Майл-Энд? Они вовсе не там, где билетные кассы и расписания. Возле касс и расписания вертеться смысла как бы нет, — он поднес ко рту бутылку с виски.
Барон Милтон был на этом вокзале несколько раз, но это было много лет назад, и он никогда не обращал внимания, где расположены камеры хранения. Возможно, Хорек отчасти прав. Прав на уровне страхов, которые терзали его.
— Как знаешь. Тогда ступай куда собирался, узнавай, что сможешь. Придешь с полезной информацией — будешь в доле, — решил Майкл, чувствуя, что ему все больше нравится эта решительность, все яснее проступавшая в нем. Майкл начинал чувствовать себя совсем другим человеком, тем, от кого сейчас зависело многое. Например, он мог решить брать Хорька в долю или нет. И как будет проходить завтрашний визит на Майл-Энд тоже решал он — барон Майкл Милтон. Наверное, это было продолжением того стержня, о котором говорил граф Елецкий. Продолжением приятным и полезным. Прежде Майкл даже не думал, что зачавшаяся в нем уверенность,
— На сегодня все. Мы с Синди устали и хотим спать. Приходи завтра утром, — последние слова барон Милтон произнес с такой твердостью, что сам удивился.
— Ты не понял, Профессор. Утром я только смогу пойти на Элисан в клуб, там открывается с десяти. Раньше одиннадцати точно ничего не смогу узнать. Давай я приду сюда к полудню или немного позже? — предложил Хорек, сделал еще глоток, фыркнул и спросил: — И чо, мне сейчас уходить? Ночь, блядь…
— Да, Хорь, проваливай! Мы устали! Хватит здесь бухать! — голос Синди стал резким. — Можешь взять свою бутылку и Чику в придачу!
При словах о Чикуту физиономия Хорька расплылась в глуповатой улыбке.
— Нет уж, Шухер. Я его подмышкой не унесу, — он с явной неохотой встал, направился к двери. — Профессор, ты же не собираешься меня кинуть? Сам туда не ходи. Дождись все-таки меня, — сказал он, выходя в коридор.
Чикуту так и оставили в коридоре на полу. Правда Синди смилостивилась и человеку, которого недавно хотела застрелить, положила под голову старую кофту, укрыла его большим мягким ковриком, на котором прежде спал Джек.
— Хочешь, как было на кухне перед тем, как начал ломиться Чику? — спросил Майкл, когда они с мисс Стефанс вошли в спальню.
— Ты грубый, Майкл, — Синди отвернулась, хотя была полна желанием, чтобы повторилось все произошедшее перед приходом ацтека. Еще ей вспомнилось, что между ней и Чикуту, тоже было подобное, но об этом Майклу лучше не знать.
— Да, я грубый, — с вызовом сказал барон Милтон, вслушиваясь в звук собственного голоса — он звучал достаточно властно, и эти твердые нотки придали Майклу еще больше уверенности. — Хочешь ты или нет, я сделаю это!
Майкл повернул ее к себе и начал расстегивать платье. Синди стояла закрыв глаза, иногда вздрагивая от его прикосновений. Когда барон справился с пуговками, он просто сдернул платье с мисс Стефанс. Повернул ее голову за подбородок к себе и сказал:
— Возьми в рот!
— Ну Майкл!.. — Синди поджала губы.
— Давай, Синди! Только не вздумай сказать, что я как Бомбей! — Майкл торопливо расстегнул брюки, левой рукой нажал на худое плечико мисс Стефанс.
Она вздохнула, как-то обреченно, опустилась на колени и поцеловала головку его члена. Коротко глянула снизу вверх и, встретившись с неожиданно строгим взглядом барона Милтона, будто нехотя взяла в рот.
Запустив пальцы в ее рыжие волосы, Майкл притянул Синди к себе. Она чмокала громко и сопела, впуская его бойца почти наполовину. Когда барон Милтон старался войти глубже, госпожа Шухер издавала долгое «м-м-м…» и упиралась руками. Сладкое ощущение ее ротика заводило Майкла Милтона так, что по позвоночнику поползли мурашки и жар начал разливаться от члена по животу. Может быть от этого, а может под воздействием приличного количества выпитого виски, Майкл вспомнил, что говорил ему недавно Чикуту. Ацтек сказал что-то вроде: «Попробуй, дрыгни ее в жопу! Будет здорово!».
— Синди, — барон оторвал ее от себя, поднял и повернул к себя задом, заставив упереться руками в кровать.
Пальцы Майкла прошлись по ее теплой мокрой промежности. Госпожа Стефанс с огромным нетерпением ждала его члена. Только, наверное, ждала не так, как то задумал Майкл. «Это будет, конечно, грязно», — подумалось Майклу. — «Но что поделаешь, Уайтчепеле — грязный район, как и помыслы людей, живущих в нем».
Глава 7
Наташа нервничает