Васина Поляна

Чумичев Левиан Иванович

— Ну дела… — удивился тот же голос. — Свой, свой идет. Мирный, русский человек. И из леса на поляну вышел пожилой мужчина. — Ты что, сынок, неужто и вправду бы стрелил?

Исак молчал.

— Ишь как тебя, дурачка, обкрутили. Ну-кось, дай-ко я гляну на игрушку-то. Неуж настоящую мальцам доверили. Да ты не бойся, не бойся. Я ведь не сбегу. Сходи-ко лучше позови своего главного. А на винтовочке твоей, видишь, — дырочка. На казенной-то части дыра, так что не будет оружие у тебя стрелять. Ты побегай, побегай

за главным. Как его зовут?

— Вася. Вася Ершов.

— Вишь, и прозвища у вас русские, а ведете себя, как басурмане.

…Исашка слышал весь разговор Васи Ершова с вечерним гостем.

Они сидели в сторонке на заготовленных для костра жердях.

— Так из каких ты Ершовых-то, сынок, не из невьянских?

— Нет, я из Екатеринбурга.

— А то знавал я в Невьянске Викентия Иваныча Ершова, справный мужик, трудолюбивый.

— А вы что хотите от нас? Зачем пожаловали?

Гость не ответил на вопрос, сам спросил:

— А скажи мне, Вася Ершов, сколько тебе лет?

— Пятнадцать.

— Как же тебе губернские начальники такую ораву ребятишков доверили? А если случится чего?

— Во-первых, это не орава, а деткомгруппа, — объяснил Вася, — да и что может случиться — пионеры люди самостоятельные.

— Гм, гм, — засомневался гость. — А вот стоят здесь у меня два зарода сена — вдруг они сгорят? Я ведь вам такую штуку не прощу?

— А-а, — догадался Вася, — вы Кокорин, местный богатей.

— Откуда знаешь? — удивился Кокорин.

— А в губкоме РКСМ об вас речь шла. Что вы этот луг незаконно косите.

— Н-да, — зарассуждал Кокорин, — шустрый ты больно, Вася, для своих годков. Я тебе что еще хочу сказать, не пускай ребят вон в ту сторону, к Черному болоту, топи там, и люди, и скотина гибнут.

Вот такая встреча была. И запомнил Исашка Кудрин это проклятое Черное болото и пошел туда один. Вернее, не один, а следом за подозрительным высоким парнем, который совсем с другой стороны шмыгнул в это Черное болото.

Исашка крался по его следам. Даже не следы это были, а еле заметная тропинка. Она вывела Исашку на небольшую поляну.

Он замер, прислушался. С трудом различил человеческие голоса.

Один хриплый, знакомый по недавнему вечеру у костра бурчал:

— Последний раз сегодня. Пока эти пионерчики не уйдут, здесь стараться нельзя.

— Ждет Викентий золотишко. Он же, ты знаешь…

— Вот сколь есть, снесешь ему завтра и скажи, чтоб до сентября не ждал.

Исашка Кудрин не совсем понимал, о чем идет речь, но чувствовал, что натакался на какую-то тайну, — и сам этот не совсем ясный разговор, и голоса откуда-то из-под земли — все было тайной.

В общем, побежал Исашка Кудрин к себе в лагерь и рассказал все Васе Ершову.

* * *

И Худышкин, и Васька Слон, и Аркаша, и Алька, и Вадик, и Маринка

внимательно слушали Исака Гавриловича Кудрина.

— Значит, наша Васина Поляна — это в честь Васи Ершова! — догадалась Маринка.

— Мы не в десять лет раз, мы ежегодно будем обихаживать могилу героя, — сказал Аркаша.

— А Подземное царство? — спросил Алька. — Это что?

Тут раздались голоса, и на поляну вышли лесник Прокопий Лисицын вместе со своим начальником и милиционером. Начальник был хоть и пузатый, но проворный. Он сгибался к земле, подвизгивал:

— Вот же, понимаешь, совершенно четкие лошадиные следы.

— Все! Пропала Рыжуха, — наливаясь злобой, сказал Васька Слон.

— Спокойно, — сказал Худышкин и пошел навстречу работникам леса и работнику милиции.

А толстячок уже глаз косил в песок, в то место, где Рыжуха недавно стояла.

— Может быть, вам чем-нибудь помочь, товарищи? — спросил Худышкин.

— Лошадь, понимаешь, украли, — заговорил главный лесничий. — А лошадь на подотчете.

— И вы тоже ищете пропавшую лошадь? — спросил Худышкин милиционера.

Тот ничего ответить не успел, а Худышкин ухватил блюстителя порядка за рукав, потянул к Волшебной яме. Тянул, приговаривал:

— Сейчас я вам что-то покажу, очень интересное, товарищ милиционер.

Худышкин утянул милиционера в яму, показал на дыру:

— Смотрите сюда. Смотрите, смотрите, не бойтесь.

Милиционер глянул.

Там, в глубине земли, поколыхивалась трава, цвели ромашки, приветливо покачивали своими ветвями-лапами кедры. Там, в глубине земли, преспокойно паслась исчезнувшая лошадь Рыжуха.

Наконец милиционер оторвался от дыры. Выдохнул восторженно:

— Здорово!

А в яму уже скатился толстячок. Мельком глянул вниз, бормотнул:

— Романтики, понимаешь…

Выцарапался наружу, обежал яму, нашел невдалеке еще одно подземное отверстие, в котором отражалась вода, бросил туда сучок.

Милиционер увидел, как сук попал в волшебное видение. Оно исчезло, только подземная вода исходила мелкими волнами.

— Вон же она, лошадь, понимаешь! — сердился наверху главный лесничий.

Милиционер хмурился.

Худышкин проникновенно говорил:

— Они же ее спасти хотят, ребятишки. Для них же она… Она же им… Как родина. У каждого ребятенка должно быть родимое место — речка, поляна, улица, двор… Своя привязка, своя забота! Если будет маленькая родина, то будет и большая. Товарищ милиционер! Они ее вылечат. Не отдавайте лошадь на бойню!

— Кажинный год сено заготовлять помогают, — вставил лесник Прокопий Александрович.

— Замолчи ты, прекрати это, понимаешь, Лисицын! — закричал главный. — Кобыла на балансе, понимаешь, тебе давно мотоцикл выдали, а ты ухватился, понимаешь, за эту допотопную кобылу…