Васка да Ковь
Шрифт:
И что она мужика окрутила, околдовала, обманом проникла в Школу и теперь учится на его деньги, а в свободное время прожирает его последний замок.
И что она вышла замуж в неполные четырнадцать и пошла в Школу только сейчас, потому что до того каждый год рожала по ребенку. И теперь все ее двадцать пять детей висят на шее бедного мужа, а она его бросила и еще и учиться ушла на его деньги, неблагодарная.
И что из-за ее отвратительных манер батюшка ее так прогневался, что выдал ее за первого встречного разбойника с большой дороги, а тот, не будь дурак, прирезал батюшку и получил замок в наследство вместе с титулом. А бабищу свою в
И, самый невероятный, оттого и стойкий слух, что муж ее на самом деле женщина. В прошлом - певица в бродячем цирке, рожденная от порочного союза тамошней акробатки с мимоезжим благородным рыцарем. А не разговаривает она потому, что у нее восхитительное нежное сопрано. А Ковь с ней пела басом заместо мужика, а потом, а потом! У-у-ух, какая пикантная, страстная и нежная запретная любовь!
Ковь готова была убить ту строчительницу похабных романов для романтичных девочек и мальчиков, что возвела подобные отношения в моду. Ну пусть бы передавали девчонки эту писанину из рук в руки, зачитывали до дыр и хихикали стыдливенько над особенно остренькими местами, пусть себе фантазируют, пока подобранный семьей престарелый муж не стал разочаровывающей реальностью, не жалко. Но Ковь-то тут причем? Она даже прочла на досуге, стараясь не представлять особенно сложные позы (то, что дочь акробатки умела связываться чуть ли не в морские узлы, было несомненной авторской находкой), но не нашла ни малейшего сходства ни с собой, ни с Ложкой, и так и осталась в, мягко говоря, легком недоумении.
Строчительница строчила быстрее, чем Эха зубы отращивала, так что по рукам пошел уже романчик о слишком мужиковатой воительнице и хлипком женственном рыцаре, и вот тут Ковь боялась, если что, так не удержаться.
Все чаще хотелось сочинительницу найти и набить ей морду... или косы выдергать - да, так, пожалуй, будет более женственно!
Она до сих пор не взорвалась раздражением не столько благодаря индивидуальным занятиям по контролю; ну чему мог научить этот вечно клюющий носом сморчок! Сколько потому, что боялась разочаровать своим срывом Ложку.
Ее и слухи-то задевали не из-за того, что касались ее, к таким она привыкла, бывало и похлеще; а потому, что Ложка - романтическая молчаливая фигура в черном, немой, а оттого еще более загадочный, иногда дожидался ее у Школы и вел домой (просто потому, что, ну... мужья так иногда делают? Ковь подозревала, что Ложка разбирается в этом не лучше нее), а одноклассницы никак не могли взять в толк, что же он нашел в неказистой и немолодой... Вот и строили догадки, одна другой хлеще и на его счет.
И вот за Ложку было правда обидно.
Он ведь столько для нее сделал. Она ему стольким обязана!
Хотя мог бы и чуть почаще спрашивать, что с ней происходит. Ну, хоть иногда делать вид, что ему интересно.
Обида клокотала в груди, иногда поднималась щипучим комком в горло, грозя обернуться слезами, и Ковь чувствовала себя беспомощной, бестолковой, бесполезной и приносящей проблемы.
Вот и сейчас Ковь обострившимся слухом уловила из дальнего коридора обрывок разговора:
– Эта-то? Сразу видно, нищий род, глушь... Думаю, она прибегла к проверенному способу.
– Проверенному способу?!
– и слышно, что девчонка аж трепещет от возбуждения.
А собеседница ответила, солидно растягивая слова, стараясь показаться взрослой и умудренной.
– Дитя. Обманула, вынудила
И разговор заглох.
Слух все так же работал как ему хотелось и когда ему хотелось. Теперь Кови не надо было даже напрягаться или стараться, от этого ничегошеньки не зависело.
Она просто слышала обрывки разговоров.
Шепотки.
Смешки.
Замечательно, отчетливо - почему-то всегда то, что слышать-то и не хотела.
Но разве она виновата?
В чем она виновата? Ложкины дружки состряпали замечательные документы, и не подкопаешься. Да, она старше, она некрасива... но это все! Они сами в большинстве своем те еще неотесанные провинциалки, взять хотя бы Милу. Кем она была и кем себя возомнила, что, встретив Ковь в коридоре, только фыркнула насмешливо и задрала нос повыше? Даже не спросила, как там Кирочка, шарахнулась, как от прокаженной. Ковь не собиралась быть благодарной за то, что Мила сохранила ее тайну: еще бы она не сохранила после такой-то услуги. Ковь с удовольствием потолковала б с нахалкой по-свойски, если бы правила Школы не запрещали строго-настрого драки.
Она ведь старается!
Старается!
Изо всех сил - старается! Она больше совсем ничего не может сделать! Они изучали эти дурацкие танцы с историей с детства, они впитывали этикет с молоком матери, а Ковь - всего-то пару лет в Академии, и в основном с похмелья! Ну и сейчас...
Ковь сжала кулак так, что ногти врезались в кожу. Волосы не трещали: все-таки, не так уж сморчок и бесполезен оказался.
Она разжала пальцы и посмотрела на кровящие лунки. От руки потянуло жаром. Она прижалась к холодной стене сначала лбом, потом - пылающей рукой. Это принесло временное облегчение... пока Ковь не отняла руку и не заметила, что теперь на стене красуется угольно-черный след ее пятерни.
Хваленая огнестойкая краска вокруг отвратительно-четкого отпечатка потрескалась, пара чешуек отслоились и полетели вниз, тускло-зеленые, как жухлые листья. Отчаянно захотелось в лес, на растерзание лесовику, лишь бы не приходить завтра сюда же.
Лишь бы не отчитываться еще и за испорченную стену. Хотя тут уж никак. Других огненных магов с проблемами с самоконтролем тут не было и не будет до следующего набора, Ковь одна такая... отстающая, так что с таким же успехом она могла бы просто написать что-то типа: "Здесь была Ковия Диерлих" и надеяться, что никто не догадается, кто именно здесь был.
Хотя, может, "Прасковия Тыпка" осталась бы неузнанной? Все-таки среди всех сплетен и слухов никто ни разу не назвал ее крестьянкой. Это же скучно. Неинтересно и совсем не романтично.
Как-то обидно.
Еще и пересдачу по истории она завалила в третий раз, перепутав полководцев третьей войны с куксами с полководцами пятой... Зачиталась вчера историей Объединения, дура!
Как же она скучает по Васке! Вот он полководцев поименно знал, разбуди среди ночи - так наверняка расскажет. Титул-то за красивые глаза не дают. Он бы и объяснил, и поспрашивал, и помог запомнить, наверняка есть у рыцарят запоминалки... Но он устраивает дела в замке. Ухитрился снова выжать доход из тех трех деревень, хотя, казалось бы, с чего бы! И из-за ее каприза в Столицу не поедет, некогда ему. Скоро будет горячее время, но, может, летом? Хотя бы на несколько дней, проездом на ярмарку, чтобы можно было потрепаться просто так, без смысла и без цели. Человеческим языком, не боясь проявить слишком много эмоций - вот бы!