Васка да Ковь
Шрифт:
И тогда он вытащил последний козырь.
– Ха-свидетель, ты же всегда был умнее меня, ты же знал, что будешь законником еще до того, как я родился. Почему бы тебе не продолжить быть законником?
"Без языка?" - Вскинул брови Ложка.
Наконец-то хоть какая-то реакция. И Васка продолжил, стараясь не глотать слова в спешке.
– Кого волнует язык? Разве нет такой разновидности вашей братии, которая работала бы с документами? Разве, - Васка понизил голос, - Ты не можешь помогать местным парням с чем-нибудь... бумажным?
"Фальшивые деньги? Документы?" - Ложка рассмеялся, - "Ты
– Разве у вас... нет... э-э-э... документации внутреннего пользования?
– Удивился Васка.
Ложка замер.
"Я помогал с составлением одного крайне интересного договора... Земельное право, ха! Когда-то я хотел на нем специализироваться... пока меня не потянуло в уголовщину", - Начал было он, - "Но не думаю..."
– Ну так и не думай.
– Васка пожал плечами.
– Пусть поиск работы будет твоей проблемой, а этого разговора не было. Надеюсь, я сейчас ударюсь случайно виском о какой-нибудь камень и все забуду, потому что это не то, что нужно помнить двоим. Ковь дома?
Васка решил не думать о том, насколько его мало беспокоит мысль, что именно делал брат, когда его потянуло в уголовщину. В конце концов, это уже кончилось? И вряд ли Ложка делал это сам и по своей воле. Даже если и были трупы кроме того упыря - ну так и Васка из Кьяксона далеко не чистеньким вернулся. Если бы Ложкин дружок был жив, у него были бы все причины Васку ненавидеть.
Наверное, это трусость: не думать, не придавать значения грехам близких. Но если не простит он, то кто? Уж явно не сам Ложка. Наверное, это одна из тех вещей, о которых стоило бы спросить бога. Ну что же, когда Ха встретится на Васкином пути, он обязательно спросит. Может быть, после смерти и посчастливится узнать, все ли правильно он сделал. А пока он не будет об этом думать.
"Должна уже возвращаться из Школы", - задумался Ложка.
– "Когда она одна, она не ходит через рынок, она ходит по Синей улице. Пойдешь по ней - ее встретишь".
Хорошо, что он сказал улицу. Читать посреди Столицы поисковую молитву совсем не то, что читать ее в маленьком провинциальном городишке, где на всех Богов один прогнивший Храм стоит.
– Ты..?
"До речной твари тебе еще далеко. Ты не настолько убедителен и не так точен. Все не решается так просто", - покачал головой Ложка.
– "Но я обещаю подумать о том, что ты сказал".
Васка пожал плечами.
– Дело твое.
"Действительно мое", - улыбнулся Ложка уголком рта.
– "Не лезь в него больше, пока не потонул с головой".
Васка презрительно хмыкнул, осторожно открыл дверь, чтобы не ушибить случайно Кирочку (и угадал - конечно она подслушивала сама, хотя она бы назвала это скорее наилучшей в мире защитой от чужого подслушивания), а потом аккуратно ее закрыл. Постоял немного, опершись на дверь спиной, подмигнул русалочке - та мученически скривилась, как будто у нее уже недели три болел зуб.
Ну что же, надо идти, а то он не успеет встретить Ковь на улице.
А дома она ему задаст жару. Васка машинально провел рукой по жесткому ежику остриженных черных волос, и Кирочка хихикнула, будто догадавшись, о чем он думает.
Да уж, свидетели ему не помешают. И побольше...
–
– Сказала Кирочка, как будто Ложка был глух, а не нем, и не расслышал прекрасно звука хлопнувшей двери, - Хочешь, расскажу, что будет дальше?
"Я не хочу тебя слушать. Оставь меня в покое, речная тварь", - почти с ненавистью сказал Ложка, резко поднимаясь из-за стола.
– Как будто Васка сказал тебе что-то другое.
– Пропела русалочка.
– Все то же самое и все правильное! Я же хочу тебе добра, и всем добра, и вот! Вроде большой дядька - а уши затыкает: разве это правильно? Ой, хотя нет!
– Кирочка вдруг нахмурилась, будто ее осенила неожиданная догадка, - Он сказал то, что ты от него хотел услышать, а? Уговорил бедного, раскаявшегося братика воспользоваться старыми связями. Сам. Долго уговаривал?
"Оставь меня в покое", - отмахнулся Ложка, - "Ты такая себе замена совести: подслушала половину разговора".
– А в прошлый раз было, кажется, - Кирочка передразнила его жесты, - "Научи меня общаться с нормальными людьми". Тогда я еще не была речной тварью!
"Я не просил такого количества уроков", - Фыркнул Ложка.
– А я не думала, что ты необучаемый. Скажешь тебе: не бери на вину! Никто не любит, когда их заставляют кого-то жалеть! И что? Ты устраиваешь очередное маленькое предательство во благо. А я что? Я молчу.
– Кирочка склонила голову на бок.
– Если уж тебя прошлый раз ничему не научил, то чему научит бездушная речная тварь?
– Она развела руками.
– Я умываю руки и закрываю глаза. Это все твоя вина, это ты научил учителя, так и знай.
"Я ничему тебя не учил", - покачал головой Ложка, - "О чем ты вообще?"
– Не хотела я тебе давать подсказку, - Кира прищурила глаза и теперь смотрела недобро, - Но ты ж в жизни никогда не догадаешься! А все почему? Потому что ты как бесплотный дух. На людей не смотришь. Так вот, служанка думала подслушать, но я ее отослала. Ну так она свои вещи в сумку покидала - и через черный ход шмыг! Отработала скидочку.
"Скидочку?"
– Думаешь, она просто так дешево брала?
– Хихикнула русалочка, - Теряешь хватку, дядя Уж. С Эхой я посижу, не волнуйся.
– Улыбнулась во все клыки, лихо запрыгивая на стол, - Эху у меня никакая чувыла не заберет, пусть хоть трижды магичка.
"Что ты несешь, Кира?" - Ложка побледнел еще сильнее, смотрел на русалочку испытующе. Рука так и тянулась к рукаву.
Кира молчала, с расстроенным лицом рассматривая сломанный коготь на левой ручке. Как будто потеряла всякий интерес к разговору. Болтала тонкими ножками, мурлыкала что-то нечленораздельное. Долго. Наконец подняла наивные глаза на замершего рядом Ложку и спросила тихо, насмешливо:
– Ты не можешь одновременно делать и говорить, да? Для этого и нужен язык? Хочется взять меня за горло и припереть к стенке, а нельзя? Ах, как же я тебе завидую, завидую, завидую!
– Она соскочила со стола и топнула по полу обеими ногами сразу, а потом запрыгала, тяжело опускаясь на пятки, - Ты можешь меня ненавидеть не потому, что я говорю всякое неудобное! В тебе течет кровь, в тебе бьется сердце - ты живой! А ты этим совсем-совсем не пользуешься, тфу!