«Вдовствующее царство»: Политический кризис в России 30–40-х годов XVI века
Шрифт:
С гораздо большим основанием употребленное в розыскном «деле» слово «безгосударьство» стоит понимать буквально — как отсутствие государя, его недееспособность. Нужно отметить, что в текстах конца XV–XVI в. «государьство» нередко означает личность государя, его власть и достоинство. Так, в известном эпизоде осени 1477 г., когда Иван III стоял с войском под Новгородом, а горожане пытались выторговать у него хоть какие-нибудь уступки, великий князь, по словам летописца, ответил им: «…вы нынеча сами указываете мне, а чините урок нашему государьству быти, ино то которое государьство мое?» [833] (выделено мной. — М. К.).
833
ПСРЛ. М.; Л., 1949. Т. 25. С. 317. Подробнее см.: Кром М. М. Рождение «государства»: из истории московского политического дискурса XVI века // Исторические понятия и политические идеи в России. XVI–XX века: Сборник научных работ. СПб., 2006. С. 54–69.
Еще выразительнее пассаж из первого послания Грозного Андрею Курбскому: вспоминая, как однажды князь Андрей Шуйский
834
ПГК. С. 29 (текст 1-й редакции).
Таким образом, «безгосударьство», на которое сетовал итальянский зодчий, означало неспособность малолетнего государя взять под контроль придворную элиту, положить предел боярской розни и насилию. В этом заключалась первопричина «мятежного» состояния страны: современный исследователь вполне может согласиться с такой оценкой, данной очевидцем событий.
Как сложилась дальнейшая судьба Петра Фрязина (Пьетро Аннибале), остается неясным. Он безуспешно просил дерптского епископа пропустить его через Ливонию. Русская сторона настойчиво требовала выдачи «изменника», но было ли это требование выполнено, по недостатку данных сказать невозможно [835] .
835
См.: Kivim"ae J. Petr Fijazin or Peter Hannibal. P. 28. Судя по письму маркграфа Вильгельма герцогу Альбрехту Прусскому от 26 ноября 1538 г., на момент отправки этого послания адресату беглец находился еще в Дерпте (GStAPK. Herzogliches Briefarchiv, D, № 993). Более поздних известий о нем пока не обнаружено.
Однако вернемся к ситуации осени 1538 г. Развязка назревавшего придворного конфликта произошла в октябре. Ранние летописи очень лаконично сообщают о происходивших тогда событиях. Так, в Воскресенской летописи под 7047 г., без указания месяца и числа, говорится только о «вражде» князей Василия и Ивана Шуйских с кн. Иваном Бельским и об убийстве по повелению Шуйских дьяка Федора Мишурина [836] . Причину вражды разъясняет Летописец начала царства: оказывается, гнев князей Шуйских был вызван тем, что «князь Иван Бельский советовал великому князю, чтобы князь великий пожаловал боярством князя Юрья Голицына, а Ивана Хабарова околничим. А князя Василия да князя Ивана Шуйских не бяше их в совете том, и они начаша о том вражду велику держати и гнев на Данила на митрополита и на князя Ивана на Бельского и на Федора на Мишурина» [837] .
836
ПСРЛ. Т. 8. С. 295.
837
ПСРЛ. Т. 29. С. 34.
Выясняется, таким образом, что, хотя кн. И. Ф. Бельский и был, видимо, главным ходатаем за кн. Ю. М. Голицына (Булгакова) и И. И. Хабарова, активную роль в этом деле играли также митрополит Даниил и дьяк Федор Мишурин. Поскольку пожалование упомянутых лиц готовилось без ведома и согласия братьев Шуйских, последние усмотрели в этом угрозу своему влиянию при дворе и ответили репрессивными мерами: «И за ту вражду, — продолжает свой рассказ Летописец начала царства, — поимаша князя Ивана Бельского и посадиша его на княж Федоровском дворе Мъстиславского за сторожи, а советников его розослаша по селом, а дьяка Федора Мишурина казниша смертною казнью, отсекоша главу ему у тюрем оквтемврия 21 дня в понедельник» [838] .
838
Там же.
Из этого сообщения выясняется, что одним из союзников Шуйских был кн. Федор Михайлович Мстиславский (на дворе которого первоначально содержался под арестом кн. И. Ф. Бельский), что неудивительно: он приходился свояком князю Василию Васильевичу Шуйскому, они были женаты на сестрах — дочерях царевича Петра [839] .
Кто же были разосланные по селам «советники» кн. И. Ф. Бельского, которых Летописец начала царства не называет по имени? Некоторые подробности содержит приписка в Синодальном томе Лицевого свода: здесь сказано, что «князя Ивана Федоровича Белскаго поимаша и посадиша его за сторожи на его дворе, а боярина Михаила Васильевича Тучкова сослаша с Москвы в его село» [840] (выделено мной. — М. К.).
839
О браке кн. Ф. М. Мстиславского с Анастасией Петровной, племянницей Василия III, см.: Зимин А. А. Формирование боярской аристократии. С. 128. Вероятно, княгиня Мстиславская была старшей из дочерей царевича Петра. Ее младшая сестра, тоже Анастасия, как уже говорилось, была выдана в июне 1538 г. замуж за кн. В. В. Шуйского.
840
ПСРЛ. Т. 13, ч. 1. С. 98, правый столбец, прим. 3.
Видимое противоречие между летописными сообщениями о месте заточения кн. И. Ф. Бельского можно попытаться примирить, если предположить, что первоначально боярин был заключен под стражу на дворе кн. Ф. М. Мстиславского, а затем переведен на его собственный двор: едва ли «гостеприимство» союзника Шуйских простиралось столь далеко, чтобы содержать узника в своем доме в течение многих месяцев (кн. И. Ф. Бельский был освобожден в июле 1540 г. [841] ).
В позднем летописании можно заметить особое внимание к роли боярина М. В. Тучкова
841
ПСРЛ. Т. 29. С. 37.
842
ПСРЛ. Т. 13, ч. 2. С. 432.
Ссылка в деревню положила конец долгой карьере боярина М. В. Тучкова: возможно, он прожил еще несколько лет, но к активной деятельности уже больше не вернулся. Точная дата смерти Михаила Васильевича неизвестна, а данные источников о его судьбе после 1538 г. противоречивы. В Троицкой вкладной книге 1673 г. есть странная запись под 7048 (1540) г.: «48-го году июня в 19 день дали вкладу Василей да Михайло Васильевы дети Тучкова по отце своем Василье денег 50 рублев» [843] . Между тем, как отметил С. О. Шмидт, М. В. Тучков, по имеющимся данным, был единственным сыном В. Б. Тучка и не имел брата Василия. По весьма вероятному предположению исследователя, переписчик вкладной книги, возможно, ошибся, и следует читать «Василий и Михайло Михайловы дети Тучковы», так как М. В. Тучков действительно имел сыновей Василия и Михаила [844] . Добавлю, что в таком случае и окончание фразы нужно исправить: «…по отце своем Михаиле денег 50 рублев».
843
ВКТСМ. С. 60.
844
Шмидт С. О. Новое о Тучковых (Тучковы, Максим Грек, Курбский) // Исследования по социально-политической истории России: Сборник статей памяти Бориса Александровича Романова. Л., 1971. С. 132, прим. 26.
Если это предположение верно, то получается, что М. В. Тучков умер не позднее июня 1540 г., когда сыновья дали по его душе вклад в Троице-Сергиев монастырь [845] . Во всяком случае, к февралю 1547 г. старого боярина уже определенно не было в живых, поскольку на свадьбе Ивана IV важная роль дружки царской невесты была поручена (вместе с кн. И. И. Пронским) сыну Михаила Васильевича — Василию Тучкову [846] .
Возможно, опала постигла также кн. Ю. М. Булгакова-Голицына и И. И. Хабарова. Во всяком случае, оба «виновника» октябрьского инцидента исчезают из разрядов после августа 1538 г. (когда они служили воеводами в Серпухове): первый — до апреля 1540 г., а второй — до июня 1543 г. [847]
845
Путаница в научной литературе по вопросу о дате смерти М. В. Тучкова усугублялась тем, что приведенная выше запись в Троицкой вкладной книге долгое время была известна исследователям по копии, имевшейся в архиве С. Б. Веселовского. В этой копии запись, возможно вследствие описки, была датирована 19 июня 7058 (1550) г.; на этом основании А. А. Зимин полагал, что М. В. Тучков умер «вскоре после 19 июня 1550 г.» (см.: Зимин А. А. Состав Боярской думы. С. 51, прим. 116; Его же. Формирование боярской аристократии. С. 240). Публикация текста Троицкой вкладной книги в 1987 г. рассеяла это недоразумение.
846
ДРВ. Изд. 2-е. Ч. XIII. М., 1790. С. 30. На этот факт впервые обратил внимание Н. Е. Носов, полагавший, что М. В. Тучков умер вскоре после 1538 г., см.: Носов Н. Е. Становление сословно-представительных учреждений. С. 221, прим. 285.
847
РК 1598. С. 95, 99, 106. В других источниках имя И. И. Хабарова встречается раньше: 5 июня 1541 г. он в качестве тверского дворецкого выдал (вместе с рязанским дворецким В. М. Тучковым) меновную грамоту старцам Троицкого Павлова Обнорского монастыря, см.: Каштанов С. М. ИРСИ. Прил. III. Док. № 10. С. 152. О дате грамоты см.: Стрельников С. В. Землевладение в Ростовском крае в XIV — первой трети XVII века. М.; СПб., 2009. С. 83 и прим. 353.
Но самым жестоким образом из всех противников Шуйских был наказан дьяк Федор Мишурин. По сообщению Постниковского летописца, «лета 7047-го октября 21 день бояре поимали диака Федора Мишурина на княж Андреевъском дворе. Платье с него ободрали донага, а его вели до тюрьмы нага, а у тюрем ему того же часу головы ссекли» [848] . Из послания Грозного Андрею Курбскому мы знаем, что на дворе Андрея Старицкого жил кн. Василий Шуйский, считавший себя главным опекуном юного государя, и это обстоятельство объясняет место действия произошедшей кровавой драмы. Можно предположить, что дьяк явился к могущественному боярину с каким-то докладом и был здесь схвачен по приказу Шуйских дворянами и детьми боярскими великого князя [849] : «…и на том дворе, — с возмущением писал позднее царь, — сонмищем июдейским отца нашего и нашего дьяка ближнего Федора Мишурина, изымав и позоровавши, убили» [850] .
848
ПСРЛ. Т. 34. С. 26.
849
В Синодальном томе Лицевого свода говорится, что «повелеша Шуйские и иные бояре великаго князя диака Федора Мишурина ободрати на своем дворе великого князя княжатом и боярским детем и дворяном и нага положили на плаху и повелеша его убити» (ПСРЛ. Т. 13, ч. 1. С. 98, правый столбец, прим. 3).
850
ПГК. С. 28 (Первое послание Грозного Курбскому, 1-я редакция).