Вдовы (сборник)
Шрифт:
— Что это? — спросил он невинным тоном.
— А как вы думаете, что это? — спросил Браун.
— Это похоже на пистолет.
— Да, это пистолет, — подтвердил Браун.
— Ммм... — промычал Руис, глядя на пистолет в раздумье и с удивлением.
— Это боевом пистолет тридцать второго калибра, — пояснил Хейз.
— Ммм... — снова промычал Руис.
— Видели этот пистолет когда-нибудь? — спросил Карелла.
— Разве этот человек выглядит знатоком пистолетов? — вспыльчивым тоном произнес Мейер.
— Видели этот пистолет
— Нет, подождите минуту, — проговорил Мейер. — Я задал тебе вопрос, Стив. Разве этот человек...
— Я никогда в своей жизни не видел этого пистолета, — вымолвил Руис.
— Благодарю вас, — откликнулся Мейер.
— Не стоит благодарности, — сказал Руис.
— Мы нашли этот пистолет на месте убийства. — Карелла показал пальцем на оружие. — 1065, Айнсли-авеню, где Тилли был убит выстрелом в затылок.
— Прямо там, на месте убийства, — подчеркнул Браун.
— Тилли повесили под потолком с пулевым отверстием в голове, — сказал Хейз.
Они описали ему все подробности. Крупными, точными мазками.
Руис только пожимал плечами и поглядывал на Мейера, как бы давая тому понять, что он не имеет никакого представления, о чем толкуют эти люди.
— Хорошо, давайте пойдем, — предложил Карелла.
— Пойдем? — спросил Руис. — Куда пойдем?
— Снять отпечатки пальцев, — объяснил Карелла.
— Для чего?
— Потому что мы нашли несколько хороших отпечатков пальцев на этом пистолете. Мы хотим сличить полученные отпечатки с вашими.
Он обманывал. Пистолет был покрыт пеплом. Этот пепел все еще был на пистолете, и им не удалось получить ни одного ясного отпечатка пальцев.
— Я не хочу, — сказал Руис. — Зачем снимать отпечатки моих пальцев?
— Да, вы должны, — произнес Карелла, — почитать вашего Миранду. Пойдемте.
— Послушайте, как?.. — промолвил Руис и тут же замолчал.
— Как что? — вмешался Браун.
— Ничего. Он весь в пепле, — заметил Руис. — Как на таком пистолете можно обнаружить отпечатки пальцев?
— На нем сохранились отпечатки пальцев, — снова солгал Карелла.
— А откуда вы знаете, что пистолет покрыт пеплом? — спросил Браун.
— Ну, можно видеть, что это пепел, — сказал Руис.
— Нет, на взгляд просто видно, что пистолет покрыт чем-то серым. А вот откуда вы знаете, что это пепел?
— Я сделал вывод.
— Да, какой же вы сделали вывод?
— Этот налет выглядит как пепел. Вот и все, — ответил Руис, пожал плечами и повернулся к Мейеру. — Разве этот налет не кажется вам пеплом? — спросил он.
— Конечно, — произнес Мейер и поощрительно улыбнулся.
— Это должен быть пепел, — сказал Руис и улыбнулся более уверенно.
— Но откуда вы знаете так точно, что это пепел? — спросил Браун.
— Ну, вы сами сказали, что нашли пистолет на месте убийства. Разве не так?
— Да.
— Тогда я подумал, что там на полу должен был лежать пепел. Разве я не прав? — спросил он с улыбкой, повернувшись к Мейеру. — В подвале, верно? Там должен
— Кто сказал, что мы нашли его в подвале? — перебил Мейер.
Он больше не улыбался.
— Ну, вы...
— Кто произнес слово "подвал"?
Руис посмотрел на Мейера с таким видом, будто родная мать ударила его ножом в сердце. Он повернулся к другим детективам. Все они были серьезны. В служебном помещении установилась полная тишина.
— Хорошо, вы сказали...
Он упорно пытался вспомнить, что они сказала. Разве они не сказали, что нашли пистолет на месте убийства? Там внизу, в подвале? Тилли был подвешен к потолку? Он был уверен в том, что они сказали об этом. Но...
— Вы хотите пригласить адвоката? — произнес Карелла.
— Я должен пригласить адвоката? — спросил Руис у Мейера.
Мейеру никто не поручал советовать Руису, но он сдержанно кивнул ему.
Часы на столе служебной комнаты показывали без десяти одиннадцать.
На улице опять пошел снег.
Улица была вся в снегу.
Они долго спали и, перед тем как подняться с постели, занялись еще раз любовью. Выйдя на улицу чуть позже полудня, они оказались в волшебном краю хрустальных гор и минаретов, домов и башен из белоснежного сахара. Город, не отличавшийся чистотой, был покрыт толстым белым ковром, который все скрыл и замаскировал. Вокруг установилась глубокая тишина, создающая ложное ощущение безмятежности. Редкие автомобили бесшумно двигались по улицам, утопая протекторами в снегу. Даже грохот поезда, шедшего по надземной трассе, доносился издали приглушенно, как будто снег на улицах, крышах и трубах и снежинки, кружившиеся в воздухе, образовали какой-то акустический кокон, в котором отчетливо был слышен только стук сердца.
Эндрю знал, что он должен убить ее. Ему заплатили за то, чтобы он убил ее. И сделать это он должен был прошлой ночью, после того, как они кончили заниматься любовью во второй раз. Убить, когда она спала на спине с довольной улыбкой. Тогда ее темные глаза были закрыты, светлые волосы рассыпаны по подушке. Он должен был убить ее тогда. Взять нож из кухни и перерезать ей горло. Вместо этого он сам заснул.
— Что-то не так? — спросила она, улыбаясь.
Она просто сияла, когда они проснулись утром, и продолжала улыбаться все время. Она повернулась к нему, ее рука обвилась вокруг его руки, брови вопросительно поднялись, ожидая ответа.
— Что-то не так? — опять спросила она. — Как ты думаешь? — Она ждала ответа.
— Я как раз размышлял обо всем, что произошло этой ночью, — сказал он.
Это в какой-то мере было правдой. Он как раз корил себя за то, что ради удовольствия забыл о деле. Прошедшая ночь была идеальной для выполнения задуманного. Боулз уехал из города, его жена находилась прямо здесь, в этой дерьмовой постели.
Удобнее не придумаешь.
— Что ты любишь больше всего? — Она сжала его руку.
— Все, — ответил он.