Вечер потрясения
Шрифт:
– Они погибли быстро, – мрачно вымолвил Смолин, словно читавший мысли своего командира. Подполковник тоже выбрался из-под брони и теперь жадно всматривался в силуэты навсегда остановившихся боевых машин, стальных саркофагов для своих экипажей. – Все случилось почти мгновенно.
– Они ответят за это, – зло прорычал командир танкового полка, взглянув куда-то в небеса, на горизонт, туда, где растворились в мареве вражеские самолеты, отныне хозяйствовавшие в русском небе безнаказанно. – Они ответят за все, черт возьми!
Три танка замерли корма в корму, выстроившись, точно по линейке. Никто не ожидал атаки, и взвод был уничтожен
Полковник должен был видеть то, за что он станет мстить, когда враг появится в перекрестье прицела, и потому приказал сделать остановку. Мимо мчался на юг, лязгая металлом, стальной поток, десятки, сотни бронированных машин, все, что оставалось от полка, потрепанного схваткой с вражеской авиацией. Они все еще были сильны, а ярость только росла с каждой пройденной верстой.
– Вперед, – приказал Белявский, ныряя в проем и захлопывая глухо лязгнувший люк. Он вновь оказался в тесноте десантного отсека, превращенного в настоящий штабной блиндаж, где было сосредоточено управление всем полком. – Продолжаем движение! Курс прежний! Полный вперед!
– Так долго не может продолжаться, – осуждающе произнес заместитель командира полка. – На марше потеряем больше машин, чем от вражеского огня. Техника не выдерживает, топлива все меньше!
– С поломавшихся машин снимать все, что может пригодиться, каждый снаряд, сливать каждый грамм солярки. Экипажи – на броню, пойдут в бой, как десант. Мы доберемся до этих ублюдков и прикончим столько, сколько сможем! Вперед, только вперед!!!
Выдыхая едкие клубы выхлопных газов, командно-штабная машина сорвалась с места, догоняя ушедший вперед полк, спеша занять свое место в строю. Подпрыгивая на ухабах, БМП-1КШ мчалась вперед, вливаясь в общий поток, прибавляя еще толику к его сокрушительно мощи, которой, как втайне боялся полковник Белявский, могло не хватить в решающий момент. И все же пути назад уже не было, слишком многое было сделано, чтобы отступить, сложить оружие, признав свое поражение. Полк продолжал наступать, и за его стремительным и неудержимым броском пристально, с замиранием сердца, наблюдали с другого берега Атлантики, лихорадочно пытаясь придумать что-то, чтобы остановить стальную лавину.
Члены совета национальной безопасности не покидали стены Белого Дома уже больше суток, оставаясь рядом с президентом Мердоком, чтобы вместе принимать любые решения, а решать сейчас, когда на другом берегу Атлантического океана ни на миг не прекращались сражения, кипевшие на земле, в небесах, и на морских просторах, приходилось очень многое, и от времени, от каких-то секунд, зависели тысячи жизней. Не было на Капитолии только главы военного ведомства, но линия спутниковой связи надежно соединяла Пентагон, где министр Джермейн находился вместе с главой Комитета начальников штабов, с резиденцией главы государства. Именно поэтому план Элайджи Хоупа, стал сразу известен всем, кому вообще было положено знать об
– Вы там совсем рехнулись? – Президент не стал сдерживать эмоции, с трудом дослушав емкую и экспрессивную речь генерала Камински. – Вы понимаете, что это значит? Ведь мы именно этого стремились избежать еще, когда планировали операцию "Доблестный удар"!
Спутник, паривший на геостационарной орбите, надежно связал берега Атлантики, разные полушария планеты, и, казалось, что командующий Десятой легкой пехотной дивизией находится не за тысячи миль от Вашингтона, а здесь, рядом, в одной комнате с самим президентом. Этот эффект присутствия не нарушала ни задержка изображения, ни даже обыкновенные помехи в вечно возмущенном электромагнитном поле Земли.
– Ядерный удар по русским частям – единственный способ остановить их контрнаступление без чрезмерных потерь, – настойчиво произнес в ответ Мэтью Камински, которого не остановила отповедь главы государства. У генерала была своя правда, и ее он намеревался отстаивать до последнего. – Обстановка на южном направлении крайне опасная. Соотношение сил, даже с поправкой на наше абсолютное господство в воздухе, не оставляет никаких надежд для тех, кому предстоит сражаться, стоя обеими ногами на земле. Против ста двадцати "Абрамсов" генерала Хоупа русские двинули шестьсот своих танков. Такую лавину одними пушками не остановить! Я настаиваю на применении ядерного оружия немедленно, господин президент!
Все, кто слышал эти слова, отнеслись к ним по-разному. Энтони Флипс, вся дипломатия которого оказалась выброшена на свалку, едва над Россией разорвалась первая бомба, просто выругался вполголоса. Николас Крамер поперхнулся, и еще долго не мог прочистить горло. Глава АНБ словно впал в ступор, застыв на краешке кресла, и лицо его, вмиг окаменев, превратилось в маску какого-то древнего истукана. И только глава администрации президента внешне оставался вполне спокойным, хотя бы внешне, чего никак нельзя было сказать о его шефе, не скупившемся на крепкие выражения.
– Ваша позиция мне предельно ясна, генерал, – сухо, едва сдерживая гнев, процедил сквозь зубы глава государства. – А что можете сказать вы, Эндрю, – президент взглянул на экран, на котором застыло увеличенное раза в три лицо Стивенса, выражавшее не больше чувств, нежели картонная маска. – Каково ваше мнение?
Мэтью Камински замер в эти мгновения, и даже сердце, кажется, стало биться в несколько раз реже. От того, что и как скажет сейчас человек, непосредственно воплощавший в жизнь чудовищный по своему масштабу замысел, тот, кто руководил всей операцией, зависело столь многое, что трудно было описать это обычными словами.
– Господин президент, сэр, я всей душой против того, чтобы сразу прибегать к крайним мерам, таким, какие предлагает генерал Камински. Но в сложившейся ситуации использование ядерного оружия – это то, что может принести нам победу, иначе в кровавой бойне погибнут сотни наших солдат, и никакой успех не позволит оправдать настолько высокую цену. Атомный же удар позволит решить проблему быстро и эффективно. И я полагаю, такой сценарий следует рассматривать со всей серьезностью, но решение, разумеется, за вами. Конечно, это не единственная возможность, можно продолжить нанесение авиационных ударов по русским войскам, задействовав еще больше самолетов, на ближних подступах применить артиллерию, но, ведя войну обычным оружием, мы не сможем избежать больших жертв.