Вечный бой
Шрифт:
— Но почему же в таком случае представители желтой расы — те же китайцы, индусы, — живущие в других странах, не знают, что такое бери-бери? Над этим вам никогда не приходилось задумываться, Ахаро-сан?
В каюте было тихо. Издалека доносился мягкий плеск волн о корпус броненосца и шорох флага на корме.
Инспектор оставил чашку с недопитым чаем, коснулся ладонью чайника, разрисованного голубыми драконами.
— Самые крупные вспышки бери-бери случаются в армии и на флоте, где люди находятся в абсолютно одинаковых жизненных условиях.
Корабельный врач кивнул.
— А
— Что-то новое... Я, как большинство врачей, убежден в инфекционной природе бери-бери, но ваши рассуждения, сэнсей, кажутся мне любопытными.
Инспектор улыбнулся.
— А вы попробуйте возразить мне. В спорах, говорили древние, рождается истина.
— Ну, — вздохнув, начал Ахаро Сато, разглядывая иероглифы на переборках своей каюты, — как известно, скученность — наиблагоприятнейшее условие распространения инфекции. И в армии, и тем более на флоте люди живут очень тесно. Их контакты постоянны. И стоит заболеть одному...
— Это одно из главных подтверждений инфекционной теории бери-бери. Здесь я согласен с вами, Ахаро-сан.
— Среди гражданского населения то же самое: стоит заболеть одному в семье, как вскоре заболевают и остальные.
— Верно! — подтвердил инспектор. — Продолжайте, пожалуйста.
— Разве этого недостаточно, сэнсей Такаки, чтобы всерьез думать об инфекционной природе бери-бери?
— Врач всегда должен сомневаться, сталкиваясь с такими загадочными болезнями, как бери-бери. Размышляя, я неожиданно пришел к другому толкованию этой патологии. Разумеется, это всего лишь мои теоретические предположения.
Ахаро Сато достал из кармана табакерку.
— Весьма любопытно. В своей многолетней практике я очень часто сталкивался с бери-бери и, поверьте мне, ломал голову над ее загадочностью и всегда упирался в тупик неизвестности. — Он щелкнул табакеркой, поднес ее к носу.
— Я уже говорил вам об одинаковых жизненных условиях, в которых находятся люди, заболевшие бери-бери.
— Да, но это только флот и армия, — живо возразил Ахаро Сато, отрываясь от табакерки.
— Не только. В качестве подтверждения инфекционного характера бери-бери вы, Ахаро-сан, привели пример с семьей, живущей в одной фанзе. Но почему же семья, живущая в соседней фанзе, не заболевает? Ведь соседи всегда общаются, и, бывает, в день по многу раз. Если бы бери-бери была заболеванием заразным, эпидемия охватила бы всю деревню, не так ли?
Вестовой, неслышно появившийся в каюте, заменил чайный столик.
Корабельный врач задумался, обхватив ладонью лоб.
— Мне нечего возразить вам, — медленно выговорил он. — Действительно, каждая семья имеет свои жизненные условия, отличные от другой семьи. Но что же конкретно подразумевается под этим словосочетанием — «жизненные условия»?
— Прежде всего, пищевой рацион.
— Ну, помилуйте, сэнсей Такаки. бери-бери одинаково часто болеют как бедняки, так и богачи, имеющие неограниченные запасы риса.
— Вот именно, рис! — воскликнул инспектор.
— Но рис — основная пища японцев.
— И китайцев, и индусов, и корейцев, и малайцев!
Инспектор вскочил с циновки, нервно прошелся
— И бери-бери — основная болезнь этих народов.
— Вы хотите сказать, что в самом рисе таится источник бери-бери?
— Я не хочу этого сказать. Я этого не знаю.
Успокоившись, инспектор снова опустился на циновку.
— Мне кажется, что одного риса для нормального функционирования человеческого организма недостаточно.
— Рис — традиционная пища всей желтой расы.
— И бери-бери — традиционная болезнь всей желтой расы, — в тон корабельному врачу ответил Такаки. — Чем кроме риса в течение четырех месяцев питался экипаж броненосца?
— В Гонконге нам удалось закупить свежую буйволятину, и у нас к столу дважды, а то и трижды был немс (Немс — фаршированное мясо, завернутое в рисовое тесто).
— И это за четыре месяца?! Вы не задумывались, Ахаро-сан, почему так редки вспышки бери-бери в прибрежных деревнях? — спросил Такаки и сам же ответил: — Потому что почти половину пищевого рациона жителей составляют продукты моря. Я знаю это. Я вырос в рыбачьей деревне на Хоккайдо.
— Это недоказуемо. Вы слишком просто решаете тайну бери-бери, над которой все желтые врачеватели бьются тысячелетиями.
— Дорогой Ахаро-сан, это всего лишь мои предположения, хотя строю я их не на слепой интуиции, а на последних работах европейских физиологов. Мне думается, бери-бери — болезнь белковой недостаточности в организме.
— Нечто новое в медицинской терминологии, — вскользь заметил корабельный врач и спрятал под усами улыбку.
Такаки продолжал:
— Для нормального функционирования человеческого организма необходимы три компонента: белки, жиры и углеводы. В нашей традиционной пище рис — источник углеводов, растительное масло — источник жиров. Но где же животные белки, необходимые для построения клеток нашего тела?
— Неубедительно, — вяло возразил Ахаро Сато. — Наши дети питаются рисом и прекрасно развиваются. Здесь что-то другое.
— Уважаемый Ахаро-сан, — улыбнулся инспектор, — это всего лишь мои предположения, которыми я поделился с вами. А теперь о вашей отставке.
Ахаро Сато уперся плечом в переборку, насторожился.
— Адмиралтейство разрешило провести мне эксперимент в масштабах всего японского военно-морского флота. С завтрашнего дня на нашем флоте меняется пищевой рацион. Моряки, помимо риса, будут питаться сушеной рыбой, овощами, яйцами, фруктами, морской капустой и другими дарами моря, поддающимися длительному хранению, солониной.
— Но какое отношение все это имеет к моей отставке, сэнсей Такаки?
— Эксперимент рассчитан на год, и для его проведения мне нужны на судах такие опытные врачи, как вы, Ахаро-сан. Ровно через год, вне зависимости от результатов эксперимента, я гарантирую вам отставку...
Ровно через год бери-бери навсегда исчезла с кораблей японского военно-морского флота, но работы доктора Такаки (Работы Такаки стали известны в Европе только в начале XX века), опубликованные в 1882 году, не получили признания. Он не смог обосновать их теоретически. Большинство врачей продолжали считать бери-бери инфекционным заболеванием.