Вечный огонь

Муркок Майкл Джон

Доктор опешил.

– Вы согласны?

– Клоун плачет и смеется, знает радость и горе, а иные в этом проявлении чувств видят лишь шутовство.

– Зеленого горошка? – прощебетала мисс Минг.

Огненный Шут кивнул.

Подождав, пока гость насытится, Доктор благожелательно улыбнулся и предложил:

– Пожалуй, вам пора взглянуть на мою коллекцию, собрание культовых и религиозных святынь.

Он ткнул пальцем в сторону пола.

– Там, под нами.

– Не сомневаюсь, все они мне знакомы, – ответил Огненный Шут. – Что вы собираетесь доказать?

– Что

вы отнюдь не оригинальны.

– И на этом сомнительном основании вы предложите мне покинуть планету?

Доктор всплеснул руками.

– Вы читаете в моей душе, как по писаному.

– Хорошо, я ознакомлюсь с вашей коллекцией, я любопытен. Но что касается моей оригинальности…

– Вы сами ее оцените, ознакомившись с экспонатами.

– Мисс Минг пойдет с нами?

– О, с большим удовольствием, – ответила Мэвис Минг, содрогнувшись. Она однажды видела коллекцию Доктора и иначе, как с омерзением, не вспоминала о ней.

– Моя коллекция лучшая во Вселенной, предмет зависти на Земле, – продолжил Доктор Волоспион. – Она наглядно показывает, что вашим путем прошло немало миссионеров. Среди них были и спасители человечества. Повторяю: вы не оригинальны, – Доктор изловчился и наколол на вилку горошину. По его довольному виду мисс Минг неожиданно поняла, что осмотр коллекции – главная часть хитроумного плана Доктора. – Скажу больше: все спасители прошлого неизменно находили удобный, а зачастую и весьма изящный предлог для осуществления замысла. Вы же действуете прямолинейно, без гибкости.

Огненный Шут не выдержал, поднялся со стула, птичьей походкой прошествовал вдоль стола и возвратился на место.

– Уловки не для меня! Вонзай когти и клюв в хребет! Требуху – на свалку истории! Пусть ею питается воронье. Орел берет то, что хочет, и сколько хочет, – Огненный Шут остановил взгляд на мисс Минг. – Мадонна, отрешись от условностей. Покинем вместе эту планету. Ей не нужны высокие идеалы. Тебе одной преподнесу все дары.

– Вы очень добры, мистер Блюм, – ответила Мэвис Минг сдавленным голосом.

– Мы еще вернемся к разговору о ваших дарах, – сказал Доктор Волоспион, – а сейчас, сэр, нам, пожалуй, пора.

Все трое поднялись из-за стола.

Мисс Минг уныло поплелась сзади, все же рассчитывая на то, что ее роль и дальше не будет слишком обременительной. Доктор Волоспион – великодушный, сострадательный человек, а последнее время – сама обходительность. Хотя это и настораживало. Печальный опыт подсказывал: если кто-то с тобой чрезмерно любезен, держись от него подальше.

Эти невеселые размышления сменились более прозаической мыслью: как бы не сломать шею. Свою коллекцию Доктор держал в подземелье, куда вели тускло освещенные лестницы и не менее темные коридоры. На лестнице больше двух-трех ближайших ступенек было не разглядеть.

– У вас небогатое воображение, Доктор Волоспион, – заметил Огненный Шут. – Всюду мрак.

– Я не ищу разнообразия, в отличие от большинства обитателей Края Времени. Чту простоту. В этом мы с вами схожи.

Мистер

Блюм открыл было рот, чтобы несомненно опровергнуть мерзостное сравнение, но его остановили тихие слова Доктора, вставшего у обитой железом двери:

– Мы пришли.

Доктор Волоспион распахнул дверь, и перед взором Огненного Шута предстал огромный, хорошо освещенный зал с высоким сводчатым потолком. По всему помещению тянулись длинные, терявшиеся у дальней стены ряды шкафов, стеллажей, витрин.

– И что же представляет из себя ваша коллекция? – спросил, моргая на свету, Огненный Шут.

– Собрание культовых и религиозных святынь, – напомнил Доктор Волоспион и с довольством добавил: – Претендует на полноту: экспонаты со всей Вселенной, – он взглянул на Огненного Шута, но по его раскрашенному лицу, увы, невозможно было определить, насколько он потрясен яркой характеристикой собранных раритетов.

– В коллекции только подлинники, – добавил Доктор Волоспион и подошел к маленькому столу, на котором пылился кусочек кожи с остатками перьев.

Благоговейно взяв лоскут в руки, Доктор спросил:

– Можете ли вы, мистер Блюм, умудренный опытом путешествий во времени и пространстве, сказать, что это?

Огненный Шут вытянул шею.

– Останки птицы? Возможно, курицы?

Доктор снисходительно улыбнулся.

– Это все, что осталось от Йока, Спасителя Шаки, основателя религии четырнадцати звездных систем и восьмидесяти планет, существовавшей семь тысячелетий и побежденной другой религией. Эту реликвию мне передал последний живой последователь Спасителя. Он считал себя хранителем святыни и распространял учение своего духовного наставника в иных мирах, на других планетах, пока не достиг Земли. Теперь он мой гость. Скоро вы его увидите.

Мисс Минг тайком улыбнулась. Ее осенило: она поняла замысел Доктора.

– Ага, – буркнул Огненный Шут. – А что здесь? – он подошел к одной из витрин.

– Оружие, – пояснил Доктор Волоспион. – То самое энергетическое ружье, из которого был убит Марчбенкс, Марсианский Мученик, основатель Культа Кенгуру, которому начали поклоняться в двадцать пятом столетии. Позже на смену этому культу пришел атеизм. Такие перемены довольно часты, а, в сущности, между религиозными и атеистическими догмами невелика разница. Вам это в диковинку, мистер Блюм?

Огненный Шут фыркнул.

– В диковинку? Да я кладезь знаний. Не путайте меня с невеждами, Доктор Волоспион. Не раздражайте меня. Мне ничего не стоит уничтожить вашу коллекцию.

– Вы угрожаете?

– Угрожаю? – Огненный Шут снял колпак и запустил пальцы в рыжие космы. – Я держу слово. Но не забывайтесь и вы.

Пропустив мимо ушей неуместное пожелание, Доктор Волоспион вкрадчиво произнес:

– По моему разумению, уничтожить мою коллекцию вам сейчас не под силу, если только это вообще возможно. Между замком и вашим космическим кораблем пролегает ряд силовых полей, а, насколько я понимаю, источник вашей силы – корабль, что бы вы ни говорили о силе духа.