Вечный рассвет. Академия
Шрифт:
— Спасибо, Стиви.
Есть не хотелось. Я уныло ковырялась в белом безе с розовым кремом. Что это, черт возьми, было? Опять видение? Так будет каждый раз, когда мы возьмемся за руки?
— За окном темнеет, — голос Стива потонул в нашем молчании.
Майкл рассеянно мешал кофе чайной ложкой. Интересно, о чем он думает?
Хотя какая разница? Эти галлюцинации или видения, какой в них смысл? Я взглянула в окно. Парочки учеников весело шли в сторону академии.
У Майкла своя жизнь, у меня — своя. У него Арабелла, у меня — пропавший
Наверное, нам просто не стоит общаться, и не будет никаких видений.
Жили же мы как-то до этого.
— Завтра начнутся занятия, — весело продолжал Стив, — ты познакомишься с учителем химии, Нина. Мистер Блейн — классный! Он носит повязку на одном глазу, говорят, когда-то на него напали бандиты, и учитель дрался с ними в одиночку! — В глазах приятеля блеснул огонек азарта. — Это круто!
— И совсем не круто, — ответил Майкл. Затем он красноречиво взглянул на настенные часы, — нам пора возвращаться.
— Хорошо. — Стив откусил огромный кусок пирожного. — Шпашибо, мак, ошен вкусно!
Майкл кивнул, не глядя на него, и позвал официанта.
Через несколько минут мы уже брели в Нортенвиль по широкой аллее.
Настроение было на редкость паршивым. Вся школа видела, как Майкл тащит меня в кафе. Что теперь будет? Что скажет его красивая девушка, которая, между прочим, дочь директора? Может, встретиться с ней и поговорить? И что я скажу?
Эти мысли давили на меня. Вдобавок ко всему прочему начался дождь.
Мелкие капли моросили по тающему снегу. Мы старались этого не замечать. Но в какой-то миг дождь превратился в настоящий ливень.
— Сюда! — Стив показал на большой дуб, растущий на обочине дороги.
Второй раз говорить не пришлось. Я быстро добежала до широкого ствола с ветвями, покрытыми снегом. Под деревом было небольшое пространство, куда почти не попадали капли дождя. Мы втроем прислонились к стволу. Я оказалась в центре. Левое плечо Стива безнадежно намокло.
Майкл слегка толкнул меня:
— Подвинься, а то у меня куртка промокнет. Она, между прочим, стоит дороже, чем все твои шмотки.
— Подумать только, молодой господин боится испортить свою драгоценную куртку. — Я фыркнула, но все же подвинулась, скрипя зубами от злости. Затем спрятала руки в карманы своей дешевой парки. Так, на всякий случай. Вдруг он случайно коснется меня ладонью. Не хочу снова провалиться в другую реальность.
Дождь не прекращался. Белый снег постепенно превратился в серое месиво из воды и грязи. Рядом со мной пыхтел Стив. Майкл стоял молча, рассматривая капли дождя. Казалось, он полностью погружен в свои мысли. Еще от него пахло чем-то свежим и очень знакомым. Словно его куртка навсегда впитала запах снега, зимнего ветра и чего-то пряного. Нельзя, нельзя думать об этом! Не отвлекайся, Нина Райн.
Моя главная цель — найти Эрни. Все остальное не важно.
Я достала свой дневник, на котором до сих пор виднелся след от дорогих туфель Майкла. Открыла, тяжело вздохнув, и начала вспоминать.
Берри… Проклятый
Берри в моей голове зашипел и тихо произнес:
— Эр-рни-и…
Я взяла в руки ручку и нацарапала на желтоватой бумаге: «Из-за клятого Эрни я стал жалким четвероногим домашним зверем». Затем провела стрелку и написала «Берри». Между ним и моим братом что-то произошло, после этого Берри стал котом.
Затем я написала: «Что случилось с Эрни?» Это будет первый вопрос. Вопрос номер два: «Кто на самом деле мистер Берри?» Зеркало… миссис Уинстон поставила перед котом зеркало.
В голове снова прозвучали слова кота: «Это „Лефевр“„. “„Лефевр“ отвечает на вопросы».
«Лефевр»… Думай, Нина, думай.
— Ле… что? — Этот вопрос вернул меня в реальность. Я вздрогнула, чуть не выронив блокнот.
Майкл Корнер смотрел через мое плечо прямо в записи на тетрадном листе.
Я захлопнула записную книжку и постаралась отодвинуться к Стиву, которого почему-то рядом не оказалось, а затем потеряла равновесие. Возможно, все дело в скользком и грязном снеге, возможно, — в новых ботинках, только в следующий момент я упала. Это было отвратительное, позорное падение, грозившее обернуться испачканной одеждой и новым прозвищем среди одноклассников. Приземлилась я на что-то мягкое. На куртку.
На распрекрасную дорогую куртку, стоившую больше, чем все мои шмотки.
Совсем рядом раздался голос Корнера:
— Черт! Какого дьявола?
Майкл лежал на сером снегу под деревом, я примостилась сверху на его куртке, задев коленом сугроб.
Удивительно, но моя одежда почти не пострадала, а вот Корнер…
Он тяжело вздохнул и тихо сказал:
— Ты… ты хуже, чем торнадо!
В этот момент появился Стив. Взглянув на нас, он приоткрыл рот от удивления:
— Ребята, я увидел белку и решил ее сфотографировать. — В руках приятель держал потертый фотоаппарат. — А вы…
— Мы упали, — ответил Корнер, — моя куртка испорчена. Что ж, надеюсь, отец завтра купит новую, — это было сказано с таким равнодушием, что где-то внутри меня закипела злость.
Как можно так просто выкидывать дорогие вещи! Непростительное расточительство.
Я пробормотала сквозь зубы:
— Куртку можно отстирать. Завтра отнесу ее в прачечную.
— О, вот как. — Он удивленно посмотрел на меня, затем пожал плечами. — Делай, как хочешь, и скажи спасибо, что я не выставил тебе счет.
— Счет за то, что ты упал?
— Упал по твоей вине.
Стив растеряно переводил взгляд с Майкла на меня и обратно. Затем он развернулся и весело сказал:
— Догоняйте, когда надоест ругаться.
Мы резко замолчали и поплелись за ним следом.
Дождь почти закончился, но серые тучи до сих пор блуждали по темному небу.
Оставшуюся часть пути никто из нас не проронил ни слова. Чем ближе мы подходили к академии, тем грустнее становился Корнер. Зазнавшийся индюк Корнер — наверное, так его стоит называть.