Ведьма и эльф
Шрифт:
Каждый брачный рисунок был особенным. Эльфы сами придумывали и наносили их своим возлюбленным. Мой взгляд скользнул к ключицам эльфа, испещрённым шрамами.
Там, где свой знак когда-то оставила Олиэ, осталась лишь искажённая кожа. Отгадать, что за рисунок был на этом месте века назад, теперь было невозможно. Как бы печально это ни было, но то же случилось и с душой эльфа. Там, где раньше было счастье, осталась лишь скорбь, терзающая душу.
Мужчина убрал кисть и накрыл ладонью рисунок на моей шее. Настал мой черёд.
Кисть скользила
Луна для эльфов — символ красоты, искренней любви и мечты. Но она больше женский символ, а потому я заменила её нарождающимся полумесяцем, что несёт в себе дополнительный смысл. Начало нового, возрождение после смерти.
Поверх серпа, словно тетива, легла стрела, устремлённая вверх. Охота, опасность, целеустремлённость, рост.
Едва заметно, почти схематично, я нарисовала лозу, обвивающую древко стрелы. Связь и забота. Был у лозы и другой смысл — пленение. Но я надеялась, что Альвэйр не будет против такого собственнического подтекста.
Когда я закончила, он заглянул в мои глаза, и мне почудилось в тёмных озёрах отражение звёздного неба и луны. Не знаю, что мужчина увидел во мне, но придвинулся ближе и зашептал слова клятвы, которую год назад уже произносил.
— Моё сердце — твоё сердце.
— Моя кровь — твоя кровь.
— Моё дыхание — твоё дыхание.
— Моя судьба — твоя судьба.
— Моя жизнь — твоя жизнь.
Мы вторили друг другу, почти задыхаясь. И с каждой нашей фразой я чувствовала пламя, разгорающееся на месте символа на шее. Оно почти обжигало, но слова продолжали литься из нас, пока не наступила им пора смениться поцелуями. Влажными, долгими и жаркими.
Не в силах более связно мыслить и удерживать щит, я позволила нам обоим потонуть в потоке страсти.
Первая ночь должна была стать нежной и чувственной, полной ласк и обещаний, но мы срывали друг с друга остатки одежды торопливо и яростно, будто мстили за что-то.
За миг до того, как войти в меня, Альвэйр прижался губами к тому самому месту на шее, где мягко светился знак.
— Я люблю тебя, Эльрис. Теперь ты моя навсегда.
По моим губам скользнула улыбка. Жаркий, ничем не замутнённый восторг накрыл с головой. Не только от того, что тело, напитанное чистым вожделением, так сладостно встречало медленное погружение его плоти в мою.
В этот миг я тоже знала. Теперь он действительно мой.
Глава 64
Проснувшись утром, я обнаружила Альвэйра полностью одетым, но всё ещё лежащим рядом и обнимающим меня, укутанную в ворох одежды. Он поймал мой взгляд, и губы его изогнулись в улыбке, в которой чувствовалось что-то новое, глубокое и светлое.
— Доброе утро, — голос эльфа был ясным и безмятежным, будто грозовые тучи, что блуждали в его
Вспомнив разом события сегодняшней ночи, я почувствовала жар, приливающий к щекам и ушам. Альвэйр заметил это, и похоже ему понравилась подобная реакция. Он тихо засмеялся и склонился ко мне, чтобы подарить почти невесомый поцелуй пунцовой коже моих щёк.
— К сожалению, нам надо выдвигаться. Ума не приложу, что помогло нам до сих пор остаться незамеченными, но больше на удачу полагаться нельзя. Позавтракаем и пойдём.
Я кивнула и, выбравшись из вороха одежды, с наслаждением потянулась всем телом, чтобы прочувствовать приятную утомлённость после ночи любви. Альвэйр, чуть помедлив, отвёл взгляд, чтобы не смущать меня, но в том не было нужды. Не знаю отчего, но его желание казалось мне правильным и естественным. Хотя похоть в душах других людей и эльфов обычно ощущалась неприятно-липкой.
Внезапно я вспомнила то, что не давало покоя мне ночью во время путешествия по сознанию эльфа.
— Почему ты думал о детях? — в голосе моём сквозило напряжение. За ним я стремилась скрыть надежду. Я знала, что многое из того, что случилось между Деспером и Альвэйром, осталось мне неведомым. — У нас их не может быть.
Я ещё не успела покинуть ложе, а потому Альвэйр сам присел ко мне. Его ладонь нежно накрыла мой живот.
— Деспер пообещал, что у нас будут дети. Возможно, уже этой ночью в тебе зародилось наше дитя.
— Мне этого он не говорил, — отозвалась я. — Лишь то, что я буду жить долго. Тысячи лет, как и обещало древо.
Мы вообще не так уж много разговаривали между собой. Хотя, возможно, большая часть просто забылась после возвращения моей изначальной личности.
Я взглянула на мужчину и поразилась той смеси страха и облегчения, что прочитала на его лице. Запоздало, я поняла, насколько давило на него осознание краткости человеческой жизни.
— Значит, всё, что он говорил мне, пока находится в твоём теле, было лишь испытанием, — с горечью и болью признал он. — Он с самого начала собирался помочь нам. Но прежде хотел знать наверняка, что я буду любить тебя и без детей, и седую. Что, несмотря на боль, что может ждать впереди, готов оставить прошлое.
Тепло благодарности зародилось внутри меня. А с ним и сожаление, что я полукровку знала не долго, и познакомились мы с ним не при самых радостных обстоятельствах.
— Он был хорошим другом.
— Да. Мне будет его не хватать, — эльф сказал это, глядя на лучи утреннего солнца, пробивающиеся сквозь зелёную листву. И тут я увидела то, чего никак не ожидала — слёзы, бегущие по щекам Альвэйра.
***
Мы обнаружили преследователей примерно через полдня пути. Вернее, это сделал Альвэйр, который по неведомым мне причинам почувствовал неладное.