Ведьмы цвета мака
Шрифт:
— Наташа, посмотри — я сделала маникюр и подкрасила волосы, — Марина, освободившись от связки ключей, показала свои руки, на каждый палец была наклеена блёстка.
— Для кого стараешься? Для таксиста?
— Он не таксист, а кандидат наук!
— Да-а-а?
— Да, к тому же Иван был вашим соседом.
— Что-то я его не помню!
— Ты ещё маленькая была и много времени проводила у бабушки.
— Как она?
— Плохо себя чувствует.
Зазвонил телефон, Марина резко рванулась к нему, но в этот самый момент раздался звонок в дверь. Женщина
— Я сейчас! Не берите, я сама!
От неожиданности Светлана не могла переступить порог. Она стояла в проеме, пока кто-то не закричал, чтобы закрыли дверь, а то дует. Света перевела дыхание и ринулась в логово врага. Сегодня она, как зверь, видящий перед собой прямую опасность в виде маленькой белокурой женщины, обострённо вдыхала все запахи ателье, её глаза замечали все детали, она слышала, как где-то в углу пискнула мышь.
За Мариной волочился шлейф её духов, Свете захотелось поднять его и дёрнуть так, чтобы эта самовлюблённая вертихвостка с ловкими движениями, смело рванувшаяся обмерять её талию, упала и свернула свою проклятую шею.
Марина обхватила хромоножку руками, её лицо было совсем близко к лицу Светы, девушка дёрнулась. Марина удержала её.
— У меня холодные руки? — спросила она и, не дождавшись ответа, добавила самым обыкновенным тоном: — Талия — сто, бёдра — сто тридцать, длина — семьдесят.
Наташа аккуратно записала.
Свете стало больно оттого, что её талия такая объёмная и что Марина это знает. По лбу покатилась капелька пота, вокруг глаз обозначились два красных круга, она стала похожа на очковую змею, готовящуюся к нападению. Наташа и Марина внимательно посмотрели на клиентку.
— Не хотите какао? — вдруг спросила Марина.
— Нет.
— Вообще-то мы не занимаемся частным пошивом. Но Наташа сказала, что у вас нет выкройки, и я смогу предложить свою модель.
Света зажмурилась и вспомнила, как вспоминала всякий раз в трудные минуты — лестницу, ведущую к Волге с её разлитыми берегами и вольными, несуетливыми водами; мерцающие, потаённые, не такие навязчивые, как в Москве, огни и крики корабликов; широкая лестница в стиле сталинского ампира; уснувшие ночные аллеи, где не страшно ходить, потому что это хоть и большой, но провинциальный город.
Света полезла в карман плаща, вскинулась на Марину. Та отступила на шаг. Наташа поднялась со своего места.
— Мы с вами знакомы? — спросила Марина охрипшим голосом.
— Нет. — Света сжала в кармане нож, но вдруг ей сделалось смешно от мысли, что такой быстрой и ясной смерти будет недостаточно для этой женщины, её тело обмякло, лицо стало бесформенным и бледным.
— Какой фасон вы хотите?
— Мне всё равно.
— Из какой ткани?
— Недорогой.
— Вот такая юбка вас устроит? — спросила Марина и показала юбку, сшитую кандидатом наук.
— Да.
Марина
— Как вас зовут?
— Кого? — переспросила Света.
— Вас, — Марина удивлённо посмотрела на неё.
— Меня — Маша. А зачем?
— Фамилия?
— Королёва.
— Через неделю на примерку. С вас восемьсот рублей. — Марина протянула клочок дешёвой бумаги.
Светлана недоверчиво оглядела его.
— Это что, счёт? А где печать?
— Закрыта в сейфе, ключ у бухгалтера.
— А чек?
— Этого достаточно. Видите, тут моя подпись — я директор, — сказала Марина и ласково улыбнулась.
Светлана кивнула, достала целлофановый пакет, отвернувшись к стене, отсчитала восемьсот рублей. Хромая, вышла из ателье.
Марина принялась вписывать в толстую тетрадь имя и мерки клиентки. Опять вспомнился Иван, как они славно пили чай.
— Откуда она? — спросила Наташа.
— Я её купила в Институте микробиологии. Кандидат наук шила. Главное — не бояться привлекать к работе новых людей! Новые идеи! Нестандартный подход!
— Я про девушку, — раздражённо переспросила Наташа.
— Не знаю, но я определённо её где-то видела. — Марина направилась в свой кабинет, там опять звонил телефон. — Это меня. Не трогать!
Но это был Владлен, он звонил каждый день, приглашал в театр, в ресторан и ни на что не претендовал. Ещё четыре дня назад Марина предпринимал отчаянные попытки влюбить себя во Владлена, вчера она окончательно поняла, что это невозможно, просто невозможно, и всё, — и причин никаких не надо, потому что причин, чтобы было возможно, тоже не надо. Ещё четыре дня назад она выписывала на листке в один столбец его положительные качества, в другой отрицательные, и хотя явная победа положительных черт Владлена была налицо, глупое сердце не желало влюбляться. Поэтому, услышав его голос, она несколько расстроилась, сказалась больной и идти ужинать отказалась.
Марина посмотрела на скелет розы. Не много ли мужчин для одной женщины? Не много ли времён для одного человека — есть мужчины прошлого, настоящего и будущего. Телефон опять зазвонил, и там наконец послышался голос Ивана.
— Ты обещал через десять минут, — капризно просверлила Марина.
— Извини, я тут кислоту пролил, пришлось вытирать. Поедем гулять?
Марина молчала, у неё было полное ощущение, что всё это уже происходило в другой жизни, с другими декорациями, но с тем же желанием верности, страхом потери себя и стремлением поглотить другого человека. Она боялась ответить, словно её слова к чему-то обяжут.