Ведьмы.Ру

Демина Карина

— Вот… но если б ещё только едой и ограничивалось. Им же в голову такое лезет. Ну всякое вообще! И тетя Теля тоже решила, что надо сбежать. И сбежала. То есть, не то, чтоб её кто-то где-то запирал. Муж просто присматривал. Волновался. А она решила, что её свободы выбора тоже лишают.

— Тоже? — уточнил Мелецкий.

— Не важно, — отмахнулась Ляля. — Главное, она из окна вылезла, по стене спустилась…

— Беременная?!

— А то… и сильно так беременная. Моя мама тоже всё удивлялась, говорила, что с таким животом и ходить-то тяжко было.

Ульяна

попыталась представить сильно беременную упырицу, которая бодро карабкается по стене дома. Воображение почему-то пририсовало за спиною развевающийся плащ, а на лице неизвестной женщины — маску.

Нет, чушь, конечно.

— Все потом удивлялись, как она смогла… но вот смогла. Спустилась и от мужа сбежала. В клуб. Со свободной жизнью прощаться, перед тем как всю себя семье отдать. А там и музыка гремит, и свет мигает. Стресс сплошной.

Ага. Для упырицы, которой бы тихонько в гробу лежать.

— Ей совсем подурнело. Она тогда додумалась тёте Белочке позвонить.

— Ещё и Белочка, — по лицу Мелецкого сложно было понять, что он думает об этой истории.

— Беляна. Это Никиткина мама. Но её все Белочкой зовут. Она сама беленькая-беленькая. И волчицею тоже беленькой оборачивается. Она тогда папе Игорька ничего не сказала, побоялась, что тот рассердится и сама поехала. Спасать. Она тоже беременная была. Вот…

— И мыло ела?

— Не. Мел. С собой носила в сумочке. Говорила, очень вкусный был. Даже жалеет, что потом не так. Ну, вроде как, ничего настолько же вкусного она в жизни не пробовала.

— Зенсцины, — донеслось из клетчатой сумки. А дядя Женя, сидевший до того тихо, что Ульяна про него и позабыть успела, только вздохнул. — С нами слозно.

— Это точно, — согласилась Ляля. — В общем, Белочка в клуб приехала, а там смотрит, что Теле совсем поплохело. Она её на свежий воздух-то и вывела. Думала такси вызвать, отошла чуть в сторонку, потому что и ей тоже нехорошо сделалось. У них же нюх и всё такое. А там людей много. И воняет… в общем, её вывернуло. Она пока сама туда-сюда, глядь, а Телечка уже куснула какого-то идиота… ну она потом сказала, что он к ней приставать стал. За руки хватать, тянуть куда-то. Её со страху совсем накрыло. Она и тяпнула…

Ляля вздохнула.

— Тётя Теля сама перепугалась. А этот, он же нетрезвый был, наверное. Ну и кровь вот плохая. Телечка в обморок. Белочка в шоке…

Окружающие, наверное, тоже.

— Кто-то скорую вызвал. Их и потащили в медицинский… Белочка только и успела, что мужу позвонить.

— М-да, — произнёс Мелецкий. — Никитка, если слышишь, то лучше через паркинг, через подземный уровень, но близко не лезь. Мало ли, вдруг эти твари не только центр сожрать готовы.

— Гав! — донеслось из планшета.

— Да я серьёзно. Не геройствуй. Нам понять просто надо, как оно там…

— И цто? — Физя прижалась к решётке. — Их спасли?

— Да не то, чтобы нужно было. Приехали в центр. У тёти Теофилии муж сам целитель не из последних. Договорился, что и как. Но пока ехал, то Белочку шпиц укусил.

— А он откуда взялся?

— Ой, это

долгая история… там пока с Телечкой решали, что и как, она вышла подышать. Очень уж в городах воздух тяжёлый. А в это время как раз девицу какую-то привезли. Тоже из клуба. Всю такую размагиченную. Но пьяную. Вот… и с собачкой. Собачка убежала, а девицу в госпиталь. Белочке стало жалко. Подумала, что потеряется ещё собачка, позвать хотела, а та не услышала… ну, решила, что город. Здесь всё не так, как дома… вот. И поймала эту псину. А та возьми и укуси. Так, что прям до крови… ну и вот.

Ну и вот в настоящий момент увернулось от чьих-то загребущих рук, чтобы прошмыгнуть меж ног и исчезнуть в сумраке паркинга.

— Стой… — донеслось вслед. — Чтоб тебя…

— Сперва-то никто ничего и не думал. Ну, то есть, конечно, тётя Теля с мужем поругалась, тётя Белочка тоже. Потом помирились. Домой поехали. В общем, они ж нормальными родились, что Игорёк, что Никитка. Это я вот сразу хилая…

Ляля провела рукой по косе.

— Ну а как подрастать начали, так и всё. Игорьку десять было, когда в первый раз крови попробовал. И крапивница пошла. Сперва-то никто ничего такого не подумал. Решили, что донор там… мандаринов поел. Или группа неподходящая. А чем дальше, тем оно сложнее. Он же и расти перестал почти. И вон, тощий какой. Одно время вовсе боялись, что всё… ну… как-то…

Ляля обняла себя.

— К деду повезли. У него там сеть медицинских центров «Вечная жизнь»

— Слышал, — сказал Мелецкий. — Но не знал, что их упыри держат… хотя логично. Донорская кровь?

— И она тоже. На самом деле они там много чего с кровью сделать могут. Сродство с нею имеют, естественное. Анемию лечат, сердечно-сосудистые неплохо, особенно гипертонию. Ещё чистят, если надо, от токсинов там… ай, в общем, они давно пытались сделать идеальный кровезаменитель, универсальный. Ну и наработки имелись. Им Игорёк пользуется. И ещё кокосами.

— А кокосы каким боком? — не поняла Ульяна.

— Так кокосовый сок по составу почти как плазма крови[1]. И на кокосы у Игорька аллергии нет. Пока во всяком случае. Вы только не смейтесь, ладно. Он переживает ведь…

Смеяться Ульяна точно не собиралась. А вот Мелецкий…

— Данила, — сказала она тихо. — Вздумаешь хихикнуть, я тебя не в козла, я тебя в жаба превращу.

— Идёт. Но чур в прекрасного.

— Не знаю. Тут в какого уж получится. С Игорьком ясно. А Никита, значит…

— Никитке, конечно, проще. Он из братьев самый старший. Ждал всё, когда ж обернётся. Так-то сильный. Это чуяли. Они сразу чуют, в ком сила. Ну и думали, что в отца пойдёт. Тот здоровый такой волчара… а Никита… когда всё случилось, так просто растерялись даже. Он постарше Игорька был, когда случилось. В четырнадцать… ему одна девчонка нравилась, но как увидела, что он шпиц… так и всё. Ну и остальные… тоже увидели.

— И всё? Вот, — Данила поднял палец. — Вы, женщины, все такие. Сперва любовь-морковь и луна на небе, а потом хоба и раз ты не мохнатый волчара, а маленький пушистый шпиц, то и до свидания.