Ведомственный притон
Шрифт:
— Алло, мы ищем таланты?
— Не надо утрировать! — она уловила в его голосе иронию. — Именно Черемисовой я обязана, что агентство по проведению всероссийских конкурсов красоты заключило со мной долгосрочный договор. Теперь наши тренеры будут готовить лучших девушек России к состязаниям. Кроме того, мне удалось сдать самой Черемисовой в аренду несколько саун, массажных комнат и залов релаксации.
— Ты забыла сказать — в ночную аренду.
— Как ты догадался? Конечно, в ночную! Ты представляешь, как это выгодно! Помещения комплекса не должны простаивать вхолостую ни одной свободной минуты!
— А ты сама-то видела,
От неожиданного ответа она резко затормозила, машину развернуло и с десяток метров полубоком пронесло по скользкому асфальту. В зеркало заднего вида ударил резкий свет фар, чем недовольный автолюбитель выражал свое возмущение.
— Ты с ума сошел! — Она справилась с баранкой, прижалась к обочине и, не скрывая испуга, заглянула ему в глаза: — Костя, она что, у вас в разработке?
Ему хотелось рассказать, где и кем раньше работала Мамка-Танька, какой неофициальной деятельностью, совмещая ее с отбором красавиц для конкурсов, занимается теперь, но в последнюю секунду он сообразил, что в данном случае полагаться на то, что даже собственная жена станет хранителем сугубо служебной информации, было бы наивно. Деятельная Катька завтра же попытается объясниться и выведать у Черемисовой слагаемые успеха ее процветания. И тогда бывший милицейский работник обязательно заподозрит повышенный интерес к своей персоне, и если не свернет свою тайную деятельность, то станет вести себя куда осторожнее. Тем более Катышев нисколько не сомне вался, что сутенерша не могла не знать, где и кем работает муж ее новой деловой партнерши.
Подумав об этом, Катышев даже вздрогнул: а если Мамка-Танька специально напросилась на деловое знакомство и забралась под крышу оздоровительного комплекса только для того, чтобы в ответственный момент заручиться поддержкой Катерины, водившей знакомство с множеством влиятельных лиц в городе? А могло быть и того хуже! Катышев даже предпочел не развивать мысль о своей собственной компрометации. Но, даже однажды использовав сауну или бассейн комплекса для ночных эротических утех, Черемисова могла сказать, что к секс-индустрии причастны если не отдельные сотрудники управления собственной безопасности, то, по крайней мере, члены их семей.
— Я пока ничего не могу сказать, — ответил он. — Но прошу тебя, будь с ней осторожна. Вы подписали уже договор?
— Да. На квартал вперед.
— Я хотел бы с ним ознакомиться.
— Ты или сотрудник оперативного отдела в твоем лице?
— Катя, поверь мне, Черемисова очень скользкая женщина. И чрезвычайно рискованная бизнес-леди. Кстати, хотелось бы взглянуть и на подпись директора агентства по проведению всероссийских конкурсов, которого протежировала тебе Мамка… то есть, я хотел сказать, Черемисова.
— Ты его уже видел, — ответила она уклончиво.
— Вот как? И кто же это?
— Это тот мужчина, к которому ты меня приревно вал. Его фамилия Дзись-Белоцерковский. Ефрем Львович. — Она помолчала. — Что-то у меня пропало настроение идти в ресторан. Поехали домой?
11
По дороге в управление Гриша Пичугин со всеми подробностями доложил Полуярову, как неожиданно стал главным свидетелем сотрудничества патрульной милиции с представителями сексуального бизнеса: Полуярову даже не пришлось задавать водителю-ординарцу конкретизирующие
Поднявшись по лестнице на свой этаж, Полуяров заметил около кабинета оперативного отдела столпотворение. Теперь ему стало понятно, что бредовая идея или неудачная шутка Катышева мгновенно облетела все управление. Он даже слышал, как желают удачи и полового вдохновения Золотцу коллеги по управлению. Но развеять заблуждение он не спешил.
Проскочив незамеченным, он скрылся за дверью своего кабинета и тут же связался с дежурным. Назвав номер «канарейки», он попросил выяснить, какому подразделению принадлежит патрульная машина. Ждать пришлось недолго, и вскоре ему отрапортовали, что «УАЗ» выпуска 98-го с указанными номерами находится в ведении районного управления, которым руководит подполковник Ломакин. Факт, что патрульные милиционеры могли тайно подрабатывать у Черемисовой, еще не говорил о том, что происходило это с разрешения подполковника Ломакина. Тем не менее остро отточенным карандашом Полуяров записал в ежедневник лишь одно слово «Ломакин» и поставил большой вопрос.
Не ведая о решении Катышева воспользоваться услугами омоновцев, он набрал прямой номер начальника отряда ОМОН полковника Журбина.
— Приветствую тебя, Виталий Андреевич. Это Полуяров из безопасности, — выпалил он, стараясь говорить бодро и непринужденно.
— Узнал, а потому на счет богатства, сам понимаешь. Я твоего звонка третьи сутки жду.
— Вот как? С какой стати?
— Не валяй дурака, Полуяров. Наши сотрудники влипли в скверную историю, и с твоей стороны глупо делать вид, что ничего не случилось. Меня уже вызывал на ковер начальник управления.
— Так я и звоню, чтобы совместными усилиями найти выход.
— Мне представляется, что ты его давно нашел… — Голос Журбина поник, и Полуяров догадался, что командир отряда все еще не принял решения, как поступить с проштрафившимся Блинковым.
— Кстати, твой боец оклемался? — участливо поинтересовался Полуяров.
— Пока без сознания. А ты своего Фочкина увольнять собираешься?
— Я майорами не разбрасываюсь, Виталий Андреевич. И тебе не советую.
— Тогда говори, что предлагаешь?
— Лучшая защита — это нападение. Вечером нам понадобится помощь твоих ребят. Хотим побывать в одном притоне.
— Дело обычное, — поняв, о каком заведении идет речь, повеселел Журбин, — группа омоновцев будет в вашем распоряжении.
Он не успел опустить трубку на аппарат, как в дверь постучали. Тут же в проеме появилось личико помощницы начальника управления Диночки:
— Это правда, Иван Борисович?
— Ты о чем?
— Что вы отправляете капитана Золотарева в публичный дом?