Вековые тайны живописи. Ключи к великим шедеврам
Шрифт:
А теперь давайте посмотрим на автопортрет Дюрера «свежим взглядом», то есть так, словно мы никогда и ничего о нем не слышали. И параллельно с разглядыванием портрета почитаем теоретические произведения самого художника, а также попытаемся увидеть эту его работу глазами современников.
В своих теоретических трудах «Руководство к измерению» и «Четыре книги о пропорциях», над которыми Дюрер работал несколько последних лет жизни, он много размышляет о ремесле и таланте художника. И слова его крайне интересны в свете обвинений в тщеславии и богохульстве.
«Не воображай никогда, что ты можешь сделать что-либо лучше, чем творческая сила, которую Бог дал созданной им природе, – пишет Дюрер, обращаясь к воображаемому молодому художнику. – Ибо твои возможности ничтожны
Лишь одному Богу известно все это, а также тому, кому он это открывает, – в этих словах ключ к тому, что мы видим на портрете молодого Дюрера!
14
Цит. по: Мастера искусства об искусстве: В 7 т. М.: «Искусство», 1966. Т. 2. С. 342.
В эпоху Возрождения талант начинает цениться настолько высоко, что может показаться, будто восприятие таланта как божественного дара исчезает и в нем видят исключительно заслугу самого человека. Но думать так – большое заблуждение! Ренессансный художник религиозен и богобоязнен. Он ощущает себя наделенным даром свыше и чувствует ответственность за реализацию этого дара посредством своих произведений. Если папа римский провозглашает себя наместником Бога на земле, то художник уровня Дюрера воспринимает себя исполнителем воли Творца и посредником между Богом и людьми. Иными словами, Бог говорит с людьми через образы, созданные теми, кому он «это открывает».
В этом – и только этом – смысле художник является воплощением Бога на земле и становится проводником божественной благодати в мир смертных посредством бессмертных образов.
На «Автопортрете в одежде, отделанной мехом» слева стоит монограмма Дюрера (AD) и дата создания картины (1500), а справа – весьма любопытная надпись: «Я, Альбрехт Дюрер, нюрнбержец, написал себя так вечными красками в 28-й год». Вот слово и произнесено: ВЕЧНЫМИ красками! Потому что художник оставляет нам ВЕЧНЫЕ образы! И образы эти не появились бы на свет без его, художника, посредничества, ибо не может человек создать лучше, чем природа, сотворенная Богом. Если только он не наделен даром, через который Бог открывает ему возможность творить в вечность.
Вот о чем говорит людям Дюрер своим знаменитым «Автопортретом». Он ни в коем случае не подменяет собой Христа, а напротив, указывает на себя как на избранного воплотителя Его воли. Но люди, видя силу его таланта, сами наделили художника атрибутами божественного воплощения. Дюрер всего лишь смотрит на себя в зеркало, стоящее прямо напротив него (отчего, кстати, взгляд его уходит чуть левее нас, не встречаясь с нами глазами), но мы уже видим в нем «бесстрастную маску божества», как пишут некоторые исследователи. Он всего лишь придерживает длинными изящными пальцами рисовальщика меховую оторочку своего кафтана, а мы уже подмечаем у него «благословляющий жест». Мы, зрители, сами признали в художнике Христа, сами обожествили его и сами же затем обвинили в честолюбии и богохульстве.
А Дюрер всего лишь написал свой автопортрет.
И наконец, очень важная деталь, о которой мы почему-то часто забываем. У современников «Автопортрет в одежде, отделанной мехом» не вызвал никаких подозрений насчет «богохульного тщеславия» автора. Он не был подвергнут критике, не стал предметом осуждения или даже упрека. Напротив, занял достойное место в стенах мэрии Нюрнберга, где оставался вплоть до конца XVIII века как гордое напоминание о том, что Альбрехт Дюрер, художник и гравер, жил и работал во славу Божью в стенах доброго города Нюрнберга, прославив его в веках.
Коварная Ева у Кранаха
В мире искусства, как и в мире истории, есть герои и антигерои. Перед нами Ева – одна из главных антигероинь христианства. Она же – самая сексуальная и обворожительная женщина религиозной живописи. Она же – если и не источник, то
15
Первородный грех – первый грех в человеческом роде, совершенный в Эдеме прародителями Адамом и Евой, когда они, искушаемые дьяволом, вкусили от запретного Древа познания Добра и Зла. Последствиями нарушения запрета стали изгнание их из Рая, утрата доступа к дереву жизни и смерть.
https://images.eksmo.ru/images/vekovye-tayny-zhivopisi/kranah.jpg
Лукас Кранах Старший
Адам и Ева
После 1537, Королевские музеи изобразительных искусств Бельгии, Брюссель
Иными словами, Ева – пренеприятнейший персонаж.
И в то же время – персонаж чарующий, олицетворение соблазна (в том числе и плотского), красоты и изящества, образ сильной женщины, перед обаянием которой не может устоять мужчина. Ведь не силой, а уговорами и умелым искушением она всучила Адаму злополучный плод, ставший причиной стольких несчастий!
Стоит ли после этого удивляться той притягательной власти, которую образ Евы имел над художниками, начиная с эпохи Возрождения! Тем более что христианство предоставляло так мало возможностей для изображения прекрасного женского тела во всем его великолепии. Ева же давала к тому отличный повод, которым не преминули воспользоваться многие и многие великие живописцы.
Но обратиться к образу коварной искусительницы я хочу именно через картину немецкого живописца и гравера, современника и земляка Дюрера Лукаса Кранаха [16] .
16
Лукас Кранах Старший (1472–1553) – немецкий художник и гравер, полстолетия состоявший на службе курфюрстов Саксонии и оказавший огромное влияние на эстетику Северной Европы XVI века; друг и последователь Мартина Лютера, а также иллюстратор его трудов.
Сосчитать количество написанных им картин под условным названием «Адам и Ева» – дело сложное, так как немалое их количество находится в частных коллекциях. Поэтому ограничимся удобным и ни к чему не обязывающим выражением «несколько десятков», иными словами – много, реально много для одного сюжета одного мастера. Мы с равным успехом можем взять для анализа любую из них: они очень похожи и эстетически, и символически. Но надо сделать выбор.
Выбор мой пал на диптих [17] , написанный Кранахом после 1537 года и хранящийся сейчас в Брюсселе. Это простой и довольно понятный образ. Таким он и задумывался – простым и понятным, поскольку создатель его был не только последователем Реформации церкви и адептом учения Мартина Лютера, но и близким другом самого Лютера, крестным одного из его детей и иллюстратором переведенной им на немецкий язык Библии. Картины Кранаха на сюжеты Священного Писания должны были разговаривать со зрителем, рассказывать историю через образы так, чтобы она была понятной всем без исключения слоям общества.
17
Диптих – парное изображение (картина, фреска или гравюра), объединенное общей идеей или сюжетом.