Величие

Хай Алекс

В углу валялся молоток — небольшой, но я поднял его и, переложив фонарь в левую руку, приготовился бить правой. Ничего лучше пока все равно не нашел. Двинувшись дальше, я попал в коридор шириной пару метров, оттуда расходились в две стороны кабинеты. В самом конце с одной стороны был выход в зал побольше. Я направился туда, заглядывая в каждую дверь.

Сплошной хлам. Только казалось, что это помещение люди покидали в спешке. На письменных столах стояли печатные машинки, лежали в лотках для бумаги конверты, даже чашки побросали —

все разные, каждая принадлежала определенному человеку. Странное место. Словно все люди исчезли в один миг или убежали по тревоге, еще не зная, что больше никогда сюда не вернутся.

Со стороны большого зала послышался шорох. Я тут же повернулся туда и посветил фонариком. Чисто. Показалось?

Да вряд ли.

— Выходи, — твердо сказал я, покрепче перехватив молоток. — Покажись. Не трону. Только без глупостей.

Ответом была тишина.

Ладно, не хочет по-хорошему, будет, как получится. Я двинулся вдоль стены, уже особо не прячась. А смысл?

— Обещаю, вреда не причиню, — снова вслух сказал я. — Но я хочу убедиться, что ты тоже не сделаешь мне ничего плохого.

Едва договорив, я метнулся в зал и резко развернулся к выходу из него, предполагая, что гость мог прятаться у дверного проема.

И увидел перед собой дуло пистолета. Рука женская, изящная. Фигура скрыта под темным костюмом, похожим на тот, в каком я рассекал по Лебяжьему, когда готовился к поступлению в Аудиториум.

— Твою ж лейку! — шепнула она. — Михаил, чтоб тебя!

Женщина опустила пистолет и стянула капюшон с головы. Могла этого не делать — я узнал ее по голосу. Да я бы из тысячи голосов узнал ее.

— И вам желаю здравствовать, Матильда Карловна, — выдохнул я. — Вот уж кого точно не ожидал здесь встретить, так это вас.

— Тише, — она приставила палец к губам. — Здесь безопасно, но лучше не шуметь. Фонарь выключи, чепушила. Ослепишь же!

Матильда отошла к стене, убрала оружие и зажгла свет. Под потолком загорелась тусклая лампочка. Но даже этого света мне хватило, чтобы удивиться.

Баронесса — та женщина, которую я знал как блистательную светскую львицу — исчезла. Вместо нее я видел перед собой… Кого-то другого.

Темный мешковатый костюм явно был с мужского плеча. На ногах — берцы, под курткой теплая толстовка с капюшоном. Роскошные волосы баронесса стянула в тугой узел. Ни украшений, ни косметики — без марафета она оставалась симпатичной, но уже выглядела не так молодо. Но главное — взгляд. Совсем другое выражение лица. Так глядит охотник, рыщущий в лесу. Так смотрит голодный зверь. Жажда и целеустремленность.

Такой резкий контраст с образом, к которому я привык. А может именно это и было ее истинным лицом. Лицом с тех времен, когда она служила в Управлении и вместе с Корфом ловила помешавшихся на собственной безнаказанности одаренных? Кто знает?

— Что вы здесь делаете? — отойдя от удивления, спросил я.

Матильда покосилась на меня и подтянула ремень.

— Работаю.

— Я

имею в виду, что вы делаете в Петрополе? Вроде была договоренность, что вы с Корфом останетесь в Константинополе на время.

Баронесса пожала плечами.

— Императорскую семью доставили в безопасное место и окружили надежными людьми. Я добыла все, что могло быть нам полезно. Поэтому теперь я здесь.

— Значит, снова работаете на Корфа?

— Думала, ты давно уяснил очевидную мудрость — бывших сотрудников не бывает, Михаил, — усмехнулась бывшая наставница. — Только я делаю это не только потому, что дала клятву государю и дружу с Вальтером.

— Ради Ирины, — добавил я.

— Именно. Ради Ирины.

— Несмотря на то что она вам вовсе не родня.

— Да плевать мне, кто ее мать обрюхатил! — выпалила женщина, но осеклась. — В данном случае это, конечно, имеет значение, но скорее как вопрос государственной безопасности. Я всегда была и останусь теткой Ирины, ее опекуном и другом. Вот что важно, Михаил. Есть связи прочнее кровных.

В случае Матильды я в этом и не сомневался. Ира стала для нее дочерью, которой у баронессы не было. Я не знал, исцелил ли тогда Великий Осколок ее проблемы по «женской» части — все же вопрос был слишком деликатным, чтобы его задавать. Но точно я знал одно: Матильда фон Штофф пойдет на все ради своей любимой девчонки. И то, что я встретил ее именно здесь, в очередной раз доказывало эту истину.

Матильда вернулась в петропольскую игру. Осталось понять, как это могло нам помочь.

— Теперь моя очередь задавать вопросы, — нахмурилась баронесса. — Откуда ты узнал об этом месте?

— Бестужев дал ключи. Мы виделись. Он с нами. Сказал, здесь можно схорониться, а мне нужно где-то отсидеться до вечера.

Женщина вздохнула.

— Гаврила как всегда. Перестраховщик хренов.

— Не понимаю, о чем вы.

— О том, что это не простая конспиративная квартирка, Мишенька. Впрочем, чего рассказывать — сейчас сам все и увидишь. Иди за мной.

Она погасила свет, и небольшой зал снова погрузился во мрак. Я тут же почувствовал себя беспомощным, но баронесса взяла меня за руку и мягко потянула за собой. Я послушно ступал за ней, поражаясь, как ловко она ориентировалась в пространстве. Значит, была здесь не просто не в первый раз. Нет, Матильда провела здесь очень много времени.

Но зачем? Зачем ей было таскаться в это богом забытое здание?

Мы вышли в коридор и подошли к лестнице. Я включил фонарик и увидел, что еще один длинный пролет уходил вниз и упирался в массивную стальную дверь.

— Нам сюда, — Матильда достала из кармана ключи и отперла несколько замков. Я заметил, что пространство перед дверью было чистым. Значит, пользовались ею активно.

— Что здесь? Комфортабельное убежище?

Баронесса вздохнула и открыла передо мной дверь.

— Если бы… Заходи.