Величие
Шрифт:
— Ночью это случилось, все уже спали. Еще даже Марфа с девчонками не проснулись, чтобы тесто замесить. У батюшки же вашего именины были, так собирались постный обед делать… Готовились.
— Кто приехал ночью, Егор?
Лакей смотрел в сторону, и его взгляд стал пустым, стеклянным. Руки дрожали, и Аня осторожно взяла его ладони в свои.
— Не бойся, Егор, — ласково сказала она. — Для тебя все страшное уже позади.
— Да какое позади, госпожа? — всхлипнул лакей. — Что же за жизнь без Ириновки? Я же здесь в третьем поколении служу!
Я
— Егор, соберись, пожалуйста. У нас мало времени. Меня ищут, а здесь скоро наверняка будет полно народу, и мне лучше никому не показываться на глаза. Расскажи, кто приехал и куда делись отец, бабушка и Оля. Пожалуйста.
— Да… Расскажу. Сергей Андреевич это был. Воронцов, друг ваш. Не один явился. В его машине было трое, а следом за ними еще большой фургон подъехал. Черный. Номеров я не запомнил, простите…
— Не извиняйся.
— Я как раз в гараже кемарил… От отца старенькая «Руссо» в наследство досталась, так я ее ночами с Семенычем понемножку приводил в порядок. Вот и сморило прямо там. Меня как раз и спасло, что я в доме-то не был…
— Кроме Воронцова ты кого-нибудь узнал?
— Нет, ваше сиятельство. Но с даром они были. Семеныч первым проснулся, пошел справиться — они ему что-то с головой сделали. Какая-то женщина ручкой махнула — а он упал и дергаться начал. Потом затих. И все быстро так… Я как это увидел, признаюсь, струсил. Сразу понял, что что-то не то. Хотел в гараж вернуться, там телефон оставил, но тут они палить по дому начали. Огненные шары такие… Огромные!
— «Жар-птица», — выдохнула Аня. — А господа что?
— Они в доме были. Проснулись сразу. Люди выбегать начали. Сперва, как видели Сергея Андреевича, сразу к нему ломились. Он-то свой, уже почти член семьи… И гибли. Отец ваш, Михаил Николаевич, в окно увидел, что происходит. Хотел через черный ход людей вывести, но там уже тоже всех ждали. Никого не пощадили, даже господина.
У меня уже не было сил горевать и лить слезы.
— Значит, отец мертв? А бабушка? А Оля?
— Бабушка ваша колдовать начала. Никогда не видел, чтобы она такое творила! Страшные заклинания какие-то, свет яркий. Хотела, чтобы Оленька Николаевна сбежала. Но силы у вашей бабки кончились. Раз — и как свет выключили. Упала замертво.
— А Ольга? — приподняла брови Аня. — Что с Ольгой?
Лакей снова отвел глаза.
— Забрали ее. Живая была, когда Сергей Андреевич ее в машину затаскивал. Выбегала-то она своими ногами, а ей по лбу щелкнули — и обмякла вся. Тут ее Сергей Андреевич подхватил и понес в машину. Вот они-то уехали первыми, а люди из фургона остались и начали здесь все уничтожать…
Он снова разрыдался. Аня наградила меня тяжелым взглядом.
— Значит, Воронцов выбрал сторону.
Быстро же его привели в чувство. Не помогли хитрости Фредерикса и его безымянного коллеги. Я стиснул кулаки так, что ногти до крови впились в кожу. Но боли я уже тоже не чувствовал. Только холодную ярость.
Убил Патриарха и Кивернитию, похитил мою сестру. Зачем? Хотел таким образом на меня влиять?
— Выбрал, — отозвался я. — И ответит за это.
Я поднялся и протянул руку Егору.
— Идем с нами. Отвезем тебя в безопасное место.
— Куда мы его повезем? — отозвалась Аня. — К нам нельзя!
— Нам нужен неодаренный. Работа найдется.
Егор поднял на меня глаза.
— Михаил Николаевич, ваше сиятельство… Оставьте меня здесь. Я в Лепсарях кров найду, там же все меня знают. Укроют, не волнуйтесь. Нужно же мертвых найти, похоронить, завалы разобрать… Лучше уж я привычной работой займусь на земле, где вырос.
— Уверен? — с сомнением спросил я.
— Уверен, ваше сиятельство. Если прикажете, пойду куда скажете — вы же теперь новый граф… Но хотел бы домом вашим заняться.
Насильно его тащить с нами я не хотел. И так на беднягу свалился такой ад ни за что.
— Ладно, Егор. Только береги себя и ищейкам старайся не попадаться, — вздохнул я. — Нам пора идти.
Лакей рассеянно кивнул.
— Прощайте, ваше сиятельство. Надеюсь, еще свидимся. Вы уж верните Оленьку Николаевну. У меня же больше нет никого, кроме вас да нее…
— Верну, Егор. Верну.
Я побрел к полю и услышал, как Аня задержалась рядом с лакеем.
— Ты нас не видел, помнишь?
— Конечно, госпожа. Вы уж помогите наказать этих извергов…
Странно, как изменилась энергетика этого места. Сперва оно не казалось мне родным, но чем больше времени я здесь проводил, чем дольше общался с семьей и узнавал домочадцев, тем роднее они мне становились. Сам не знаю, в какой момент они стали моей настоящей семьей, любимой, той, о которой я всегда мечтал.
У нас было почти все, чего мне так не хватало в моем старом мире: тепло, уют, поддержка, планы на будущее. У нас получилось преодолеть почти все невзгоды, мы снова возвысились и обрели статус… Было столько надежд. Мы почти что достигли всего, чего так хотели. Восстановили все, что так глупо потерял мой прадед.
Но теперь ничего этого не осталось, и я снова оказался почти что ни с чем.
Только Воронцов не учел, что чем меньше человеку терять, тем отмороженнее он становится. А у меня еще осталось кое-что и помимо жажды мести. Теперь я был не один в этом мире.
— Все хуже, чем я предполагала, — нагнав меня, сказала Аня. — Есть мысли, что делать дальше?
Мысли у меня были, и впервые за этот день я заставил себя улыбнуться. Вышло криво, почти как у Радаманта.
— Я должн найти другой источник для своей силы, и ты можешь мне с этим помочь.
— Как? — спросила Грасс.
Я взял ее под руку.
— Нужно найти хранилище Осколков, которые отняла Ксения у неугодных семей, — прошептал я ей на ухо. — А когда мы найдем их, то свяжем себя с ними. Подними все свои связи, Анют. Всех шпионов, всех агентов, все подполье. Друзей и врагов, ищеек и преступников. Обещай им что угодно — лишь бы впряглись за нас. Потому что без этих артефактов у нас нет шансов.