Великан Севера
Шрифт:
Прибытие генерала совпало с появлением основной армии Доминиона, которая не торопясь разбила полноценный лагерь на другом конце поля, и успела даже послать несколько отрядов всадников, чтобы с ходу прощупать нашу оборону. Их, конечно, быстро отогнали от наших позиций, но нервы они нам успели попортить, почти вплотную подбираясь к заранее подготовленным ловушкам, которые должны были оставаться скрытыми вплоть до начала боя.
Генерал выглядел паршиво, и мало напоминал себя прежнего, во время нашей последней встречи в Аббатстве Девяти, он не только изрядно исхудал, но и постоянно придерживал правый бок, который был плотно замотан бинтами. Получив от меня доклад о подготовке к обороне, он принял на себя общее командование, и начал уже самостоятельно отдавать дальнейшие приказы, попросив
Так как на само совещание меня не пригласили, что было не только странно, ведь именно мной была организована оборона переправы, но и просто оскорбительно, ведь в общей иерархии, я стою всего на одну ступень ниже самого генерала, и имею в подчинении полнокровный легион, в отличии от большинства легатов, заседающих сейчас в штабе, которые могут официально отдавать приказы разве что парочке раненых да калек. Решив не провоцировать скандал на месте, уняв свой праведный гнев, я поделился произошедшем в штабе со своими спутниками. И если родичи и Громаш, хотели немедленно идти разбираться с произошедшим, сживая в руках рукояти секир и мечей, то Изабелла и Джанесса, наоборот, настаивали на том, что нужно немного выждать и разобраться в ситуации.
Следующим тревожным звоночком стал приказ генерала готовиться к битве, и всё бы ничего, но он с какого-то даэдра, решил провести её в чистом поле, а не за пусть и не самыми лучшими и надёжными, но всё же стенами. Непонимание солдат было готово превратиться в открытый бунт, так как все они видели, что противник превосходит нас как минимум втрое, и шансов в открытом бою у нас нет.
Плюнув на все условности, я, взяв с собой когорту ветеранов, направился к зданию где был организован штаб. Стоило нам войти в него, как несколько легатов и центурионов обступили сидящего во главе стола генерала Люциана и тут же вынули мечи из ножен.
— Я так и знал, — слабым голосом произнёс генерал Люциан, — что тебе не стоит доверять. Мои верные советники уже с конца зимы мне говорили, что ты готовишь предательство, Эрик, слишком быстро ты взлетел, и точно захочешь получить ещё больше.
— Генерал, не знаю о чём вы говорите, но я верен Империи и своей присяге. Однако, ваш план дать открытый бой Доминиону самоубийственен, из-за него мы не только потеряем солдат, но и откроем эльфам путь на другой берег.
— Предатель, ты предатель! — в глазах генерала зажглась неподдельная ненависть, — Воины Императора без усилий смогут сокрушить любого врага, и сама мысль, что они могут проиграть, говорит о том, что ты предатель.
— Понятно, этот разговор как минимум бессмысленен. Солдаты, — обратился я к застывшим за моими спинами воинам, — генералу нужен отдых, а его свите проверка. Схватить всех, генерала отправьте к целителям, всех остальных в камеры.
Несмотря на все крики и приказы, пришедшие со мной солдаты безропотно выполнили моё распоряжение. Умело скрутив офицеров, генерала же они со всем почтение вывели из помещения. Результаты моего бунта были неоднозначными, с одной стороны новость о том, что никто не будет сражаться с превосходящим нас врагом в чистом поле была встречена радостно, с другой, арест весьма популярного в войсках генерала была воспринята не очень хорошо, отчего солдаты хоть и выполняли приказы, но бросаемые им в мою сторону взгляды были далеки от дружелюбных.
Пока враг ничего не делал, а просто стоял на противоположном краю поля, чего-то ожидая, мои подчинённые продолжали укреплять городок и переправу, а генерала и его приближённых смогли полноценно обследовать. И то, что удалось выяснить пугало. Как оказалось, доблестный генерал Люциан находился под действием не только целого комплекса зелий, которые притупляли критичность его мышления, но и носил на шее весьма примечательный амулет, в который было вплетено весьма мощное заклинание из школы Иллюзии, и стоило только его снять, как обследуемый тут же потерял сознание. Допрос же офицеров, совмещённый с обыском их имущества, дал так и совсем неожиданные последствия. У личного денщика генерала, к слову полукровке высокого эльфа и бретонца, было обнаружено
Общая картина произошедшего выходила следующая. Денщик генерала оказался шпионом Талмора, ещё пятнадцать лет назад его внедрили в окружение тогда ещё центуриона и через него получали ряд весьма интересных сведений прямиком из штаба легиона. Он же, в связи с весьма успешными действиями Люциана на вверенном ему фронте, получил распоряжение от своих настоящих хозяев начать накачивать генерала рядом зелий, которые незаметно начнут снижать умственные способности, а потом и вовсе смог надеть на него амулет, основной функцией которого является воздействие на разум таким способом, чтобы его носитель принимал самые неудачные для конкретной ситуации решения. Оттого так быстро и пал Фарегил, который мог спокойно продержаться как минимум пару месяцев в осаде, и именно из-за него генерал решил дать открытый бой сейчас, когда стоило покрепче занять оборону. Со штабом ситуация была иная, денщик, боясь не только своего разоблачения со стороны могущих заметить странности в поведении командующего офицерами, но и банального бунта со смещением недееспособного генерала, начал вербовать легатов и центурионов, готовых сотрудничать как с Доминионом, так и с Талмором. Тех, кто ни в какую не шёл на контакт, старались или отправить в самоубийственную миссию, или сослать куда подальше, оставив в окружении генерала исключительно предателей.
Закончив читать протоколы допроса, на которых местами ещё не успели высохнуть чернила, я не знал как поступить. С одной стороны, в сложившейся ситуации, нужно как минимум срубить парочку голов, но с другой, большая часть обладателей этих голов выходцы из богатых и влиятельных семей, которые пусть открыто и ничего не скажут, но стоит мне начать самодеятельность, как сразу после войны, или ещё до её конца, меня будут осаждать толпы убийц. С другой же, по законам войны, предатели такого уровня должны быть немедленно казнены, лучше всего вместе со всеми приближёнными. Ещё непонятно что делать с генералом, он вроде как не виноват в сложившейся ситуации, так как был опоен близким другом, всё же за пятнадцать лет службы, хочешь не хочешь начнёшь доверять человеку всё это время проведшего рядом с тобой.
Отдав приказ начать чистку организма генерала от остатков зелий, а также приготовить караван с пленниками, чтобы доставить их в кратчайшие сроки в Имперский город, я продолжил готовиться к обороне. Враг как стоял на одном месте, так и продолжал стоять, что говорило о том, что он чего-то ждёт, впрочем, понятно чего, нашего выхода в чистое поле. Не знаю сколько вражескому командующему понадобится времени, чтобы понять, что его план не сработает, но каждый лишний час делает нашу оборону крепче.
Терпение у врага кончилось через два дня, и с первыми лучами солнца дозорные доложили о начале перестроений на другом конце поля. Выстроившись в боевые порядки, войска Доминиона двинулись вперёд, постепенно всё ближе и ближе приближаясь к линии ловушек, а мои воины готовились к бою, последний раз проверяя как сидит доспех, правильно ли закреплён колчан, и не переволновались ли кони.
Утыканные острыми кольями волчьи ямы сработали точно так, как я и рассчитывал. После того, как в них провалилось несколько идущих первыми солдат, остальные начали двигаться не только намного более осторожно, но и намного медленней. Враг, поняв, что между большими ямами существую вполне приличного размера проходы, начал понемногу в них протискиваться, на что и был расчёт. Не давая противнику вновь нормально построиться, я дал команду всадникам, и они тут же устремились к строю врага. Босмеры и каджиты, видя, что на них во весь отпор несётся орда всадников со склонёнными для таранного удара копьями запаниковали, кто-то из них бросился назад и тут же падал в яму утыканную деревянными кольями, кто-то был умнее и попытался сбежать через безопасный проходы, но образовавшаяся давка лишь увеличивала количество жертв.